Из своей скромной угловой квартиры на втором этаже над «Майнерс энд мерчантс бэнк» на Франт-стрит Уэлч и его жена Лула наблюдали, словно из первых рядов партера, за приготовлениями города к зиме. «Виктория» уже ушла, а последний в навигацию 1924 года пароход, «Аламеда», приплыл с зимними запасами для города. Он глубоко осел в воде в полутора милях от берега. Ближе суда подойти не могли без риска напороться на прибрежные мели.
На Франт-стрит, идущей вдоль берега моря, бригады портовых грузчиков-эскимосов разгружали суда и складывали на берегу коробки с фруктами и морожеными индейками, горы угля и ящики с маслом и чаем. Работали весь день напролет, а иногда даже ночью. Телеги, запряженные лошадьми, и тачки двигались по Франт-стрит к огромным деревянным складам на берегу Снейк-ривер в западной части города. Здесь было достаточно места, чтобы разместить запасы для почти 1500 жителей Нома, равно как и для многих из десяти тысяч жителей Аляски, живущих в разбросанных там и сям деревнях и поселках на полуострове Сьюард, и не только там.
Город сделался торговым центром региона, и многие аляскинцы приезжали сюда зимой, чтобы сделать разнообразные покупки – от скобяных изделий до штор или угля. Если они заболевали, то рано или поздно попадали под опеку Уэлча и его четырех медсестер в больнице «Мейнард-Коламбус», где было 25 коек и лучшее медицинское оборудование на северо-западе Аляски.
В дни, предшествовавшие отплытию последнего корабля, жизнь на Франт-стрит била ключом. Деревянные мостовые поскрипывали, а тротуары прогибались из-за непрерывного движения к берегу и обратно.
Дети возвращались домой из тундры с полными ведрами ягод, которым предстояло превратиться в варенье или, еще лучше, в наливки, что формально было запрещено с тех пор, как в стране был введен сухой закон. Старатели, которые все лето искали золото в холмах неподалеку от Нома, возвращались в резиновых сапогах выше колен и шерстяных бриджах и, сидя в гостиницах или кафе, дожидались погрузки на корабль. Те же, кто собирался зимовать здесь, меняли свои ботинки на теплую, непромокаемую местную обувь, которая именовалась муклуками.
Эскимосы, постоянно жившие в Номе, обитали в полутора милях к западу от города, на острове Сэндспит в устье Снейк-ривер. Они готовились к зиме так же, как и веками до этого. Мужчины, у которых не было работы в Номе, брали сети и спускались вниз по реке к морю, где ловили лосося или гольца, а женщины своими изогнутыми стальными ножами, улу, распяливали рыбу на сушилках, чтобы она вялилась на холодном морском воздухе.
