– Две кухарки, четыре горничные, лакей… – всякий раз сызнова перечисляла она. – До войны я жила роскошно. А теперь вот столько лет прозябаю в этом захолустье. Скоро мне стукнет тридцать. Время на месте не стоит. Я больна, мигрень совсем замучила, – откровенничала она с каждым, кому не лень было ее слушать.
Однако выглядела тетка Виктория много моложе своих лет, а относительно ее болезней я придерживалась своего мнения.
Несмотря на то что я за нее все делаю, тетка терпеть меня не может и придирается на каждом шагу. Вечно ей чего-нибудь недостает.
– Мне необходим свежий воздух. Я должна много гулять. А как в эдакой обуви выйдешь из дому? Сразу же схвачу простуду…
Бабка, конечно, каждое ее слово принимает всерьез.
– Что бы такое придумать? Денег-то у меня в обрез. Попробуй надень Катажинины бурки. Может, они тебе будут впору. О Катажине не беспокойся, она здорова как лошадь, никакая хворь к ней не пристанет, проходит и в деревяшках.
Пришлось мне распрощаться с бурками. Подобная участь постигла и пальто. А больше приличных вещей у меня не было.
Случилось мне как-то перегреть утюг, и наволочка в одном месте пожелтела. По этому поводу обе подняли такой шум, что прибежала хозяйка.
– Пожар у вас, что ли? – спросила она с порога.
А бабка с теткой хоть бы что, орут да орут.
– Похоже, вы за все свои невзгоды отыгрываетесь на этой девочке, – не выдержала, наконец, хозяйка. – Ведь она же еще дитя. Вы, – обратилась она к бабке, – вечно на нее злитесь, а вам, пани Виктория, видать, ее молодость покоя не дает. Тяжко ей с вами жить.
Да, мне, конечно, невесело. Но я держусь. Даже ни разу при них не заплакала, хоть частенько была охота. Когда уж совсем невмоготу становится, удираю на чердак и сижу там возле трубы. Надо как-то пережить это тяжелое время.
Бабка все чаще стала жаловаться: деньги кончаются, если так пойдет и дальше, одно только останется – просить на паперти милостыню. Каждый кусок у меня теперь становится поперек горла.
– Знаете, – сказала я как-то хозяйке, – я бы охотно нанялась к кому-нибудь, хоть за одни харчи. Может, у вас есть что-нибудь на примете?..
Хозяйка ничего не ответила, только понимающе покачала головой. А через несколько дней нашлась и работа. Совсем близко, через дорогу, у портнихи. Оставалось убедить бабку, что шитье – дело выгодное и надежное. Свадьба ли, похороны – у портнихи всегда полно работы.
– Пани Ковалик женщина порядочная, – уговаривала бабку хозяйка. – Есть у нее один изъян, да и тот безвредный – слаба по мужской части. В прошлом году второго мужа похоронила, а уже третьего подыскивает. Но шить – мастерица, другой такой в Кальварии не найдешь.
