– Живем помаленьку. Корову осенью купили, уже вторую, теленка теперь ждем. Есть и лошадь, только еще молода. Хлопот по хозяйству полно, а муж нисколечко не помогает, целыми днями сапожничает. Все хозяйство на моих плечах, ни минутки свободной нет. Младшая моя, Юзя, еще не крещенная….
– А знаешь, Марина, кто на прошлой неделе заходил? – перебила ее хозяйка. – Тот рыбак, помнишь? Который жениться на тебе хотел.
– Что вы говорите? Этот рыбак? Ну и как он поживает?
– Говорил, будто всю войну партизанил где-то в горах. Теперь возвращается в Краков, вот по дороге и заглянул. Славный он мужик, всегда таким был. Подарок мне принес. Подойди, Катажина, к шкафу, открой, где лежит белье, там увидишь сверток в бумаге. Принеси его сюда.
Хозяйка иной раз могла говорить долго, не переводя духа, без остановки и не меняя интонации. Поначалу мне не всегда удавалось сообразить, к кому она обращается. Теперь я уже привыкла и прекрасно ее понимала.
– А мужа вашего как здоровье? – поинтересовалась гостья.
– Ну, к нему никакая болячка не пристанет. Выпивать последнее время стал, но в меру, и держится молодцом! А ты в силу вошла, раз уже двух коров держишь. Когда дом новый ставить будете? Ваша халупа долго не простоит.
– Насчет этого дома я и пришла с вашим мужем посоветоваться. У моего старика одно на уме – перебраться в Кальварию. «Нечего, – говорит, – за землю держаться. Я за пять пар сапог столько получу – все равно, что целый год свинью откармливать. Резону нет». Его всю жизнь будет в город тянуть. Когда корову покупали, он даже торговаться не стал. Сказал только: «Корова тебе понадобилась, вот и торгуйся».
Я нашла в шкафу свёрток, принесла его в кухню и положила на табурет. Хозяйка развернула бумагу.
– Погляди, какую кожу он мне подарил – прямо загляденье. Это замша. И цвет хороший, коричневый, как шоколад. «Обязательно, – говорит, – сделайте себе туфли. Таких хороших людей, как вы, мало на свете. Примите от меня на память».
– Хорошая кожа! – согласилась женщина. – Может, мой старик сделает? Я бы прислала его, пусть снимет мерку. А знаете, соседка наплела моему об этом рыбаке. Три дня злой ходил, потом напился, избил, как полагается, и делу конец.
– Побил, говоришь? Куда ему, я ж его не первый день знаю. Небось и пальцем не тронул.
Снова запела входная дверь, и раздались шаги на лестнице. На сей раз это были бабка с теткой Викторией. Бабка двигалась тяжело – ведь она весила больше ста килограммов, часто останавливалась. Зато тетка Виктория ступала сперва на носок, звонко пристукивая каблучками по ступенькам.
