– Ну и твари! – возопила Клара, поднимая глаза к давно небелённому потолку, как к небесам. – Толку от них никакого, а стоит задрать халат, как они проходу не дают!
Тоскливец не понял, почему она обращается к нему во множественном числе, и предположил, что из уважения.
– У меня вазелин есть, – сообщил он ей. – Хочешь…
Весь вид Клары говорил о том, что она не желает ничего иного, кроме как увидеть бумажку с печатью.
А в сельсовете тем временем происходило групповое икрометание или, по крайней мере, приближенный к нему процесс: Голова икал и клял расплавившийся телефон, не позволявший попросить помощи у всемогущего Акафея, Маринка рассупонилась почти до первозданной наготы, но и это ей не помогало и она обмахивалась календарем, который гнал на нее раскаленный воздух. Паспортистка углубилась в себя и вспоминала напрасно прожитую жизнь, состоявшую из разнообразных казенных документов, которые теперь, накануне смерти, представлялись ей дьявольскими личинами, впитавшими в себя, как промокашка чернила, ее жизнь. Одним словом, сцена была мрачная. Но тут вдруг кукушка хрюкнула, часы пошли и солнце, нагоняя упущенное, ринулось вниз по небосводу. И уже через несколько мгновений живительная прохлада растеклась по Горенке живой водой, и только оплавленный телефон, зажаренные налету голуби да красный Кларин зад напоминали о происшествии.
– Сценарий почему не пишешь? – упрекнул Голова возвратившегося на рабочее место Тоскливца, которому дома все равно, кроме пощечин, ничего не светило.
Но Тоскливец ничего не ответил, он так увлекся сюжетом «Красной Шапочки», что ничего вокруг себя не замечал. Кроме того, он вдруг осознал, что пришел его звездный час и что те, кто над ним всю жизнь издевались, будут вскоре рвать на себя волосы, ибо он, вероятно, оказался инкарнацией Шекспира и это запросто сейчас докажет. И бумага, которую он положил перед собой, стала покрываться аккуратными бисерными буквицами, и он даже не заметил, как ушли сослуживцы, и очнулся только тогда, когда бдительная Клара, не любившая художеств, выволокла его за шиворот из сельсовета и свежий вечерний воздух окончательно его протрезвил.
– Красную Шапочку буду играть я! – грозно заявила Клара.
– Опоздала ты, – невозмутимо ответствовал ее бывший супруг, чуть краснея от радости, что может той хоть чем-нибудь досадить. – Красную Шапочку будет играть Гапка. Она же блондинка, и красный головной убор ей очень пойдет. К тому же у нее локоны. А ты… Ролей будет много… Бабушки, Мальвины…
