Воспоминания о вчерашнем вечере рассеялись как дым.
– Что-нибудь случилось? – спросила, глядя на Джеймса, Маргарет.
– У нас с тобой все по-прежнему, если тебя интересует именно это. Просто я вдруг подумал, что еще вчера мы пребывали в мире с собой и всем светом. А вот сегодня все переменилось. И причиной тому – эта проклятая машина. Мне бы хотелось, чтобы она исчезла, словно ее никогда не было.
Маргарет отлично понимала, что он имел в виду, но, в то время как Джеймс хотел любым путем исключить из своей привычной жизни раздражитель в виде оставленного на дороге автомобиля, ее, наоборот, тянуло к брошенному пассажирами автомобилю как магнитом. Кроме того, Маргарет удивило поведение Джеймса: не в его характере было проявлять мнительность и прятать голову в песок. Она считала его человеком мужественным и готовым ко всякого рода неожиданностям. Он по своей сути был исследователем, то есть человеком, который в любом деле шел до конца, с хладнокровием и спокойствием принимая любой исход – как хороший, так и дурной.
Прикатил на велосипеде грум и встал у брошенной машины на часах. Когда Джеймс тронул с места «рейндж-ровер» и поехал к большому дому, Маргарет упорно хранила молчание, продолжая всматриваться в лицо Буханана-старшего. «Неужели он знает о машине что-то такое, чего не знаю я?» – всю дорогу спрашивала она себя.
Когда они подъехали к большому дому, то увидели Анжелику и Септембер, которые, сгибаясь под тяжестью лежавшего у них на плечах огромного рулона холста, спускались по лестнице. Джеймс выскочил из «ровера» и поспешил к сестрам.
– Надо было подождать меня или позвонить на конюшню и вызвать на подмогу конюхов! – воскликнул он.
– Не было такой необходимости. Да и холст вовсе не такой уж тяжелый. Его просто тащить неудобно, – сказала Септембер, когда они втроем с Джеймсом и Анжеликой аккуратно положили рулон на пол.
– Доброе утро, Джеймс, доброе утро, Маргарет. Куда это, интересно знать, вы ездили в столь ранний час? – спросила Анжелика.
– Да так… Случилось кое-что. Поперек дороги в Сефтон-Парк стоит машина, которую, судя по всему, кто-то в спешке бросил. Знаете что-нибудь об этом, девочки?
– Ни-че-го, – синхронно отрапортовали девочки. На лицах у обеих разом проступило озадаченное выражение.
Джеймс подошел к столику, стоявшему в холле слева от двери, взял почту и проследовал к большому овальному окну, выходившему в сад. Таких окон, в полтора раза выше человеческого роста, в холле имелось ровным счетом пять. Поговаривали, что зеленоватые стекла в них были вставлены в рамы еще во времена династии Стюартов. Обеденный стол, стоявший у окна, был накрыт на шесть персон – именно так, как просил Джеймс. Вслед за Джеймсом к столу потянулись и женщины.
