Джек нажал кнопку «Вверх». Казалось, что взгляд швейцара сверлит ему спину, но Джек не оборачивался. Все отели мира одинаковы: никакой секрет не держится здесь в тайне более пяти минут. Об их с Эйприл поцелуе на пляже, наверно, знает уже вся гостиница.
Двери бесшумно растворились. Джек вошел, обернулся, бросил взгляд в холл – и с удивлением заметил, что и швейцар, и портье, и посыльные заняты своими делами. На него как будто никто не обращал внимания. «Хорошо же Эйприл их выдрессировала!» – подумал Джек.
Поднявшись на верхний этаж, Джек двинулся вперед по опустевшему коридору. Дверь в приемную была приоткрыта, внутри – никого. Слава богу, Эйприл не держала секретарши и выполняла всю бумажную работу сама. Джек прошел через приемную и осторожно заглянул в приоткрытую дверь кабинета.
Он ожидал увидеть, что Эйприл сидит за столом, склонив темноволосую головку над бумагами. Однако увиденное поразило его, словно удар грома.
Эйприл стояла у окна, спиной к нему. На ней было розовое вечернее платье с открытой спиной, и Джек мог бы пересчитать все нежные косточки позвоночника. Одно бесконечно долгое мгновение он скользил взглядом по ее спине – от шеи и оголенных плечей до золотистого пояска на талии (бедра Эйприл были скрыты спинкой кресла). Эйприл переменила позу и вздохнула – и сердце Джека едва не вырвалось из груди.
Машинально он нащупывал камеру. Однако камеры не было, и все, что оставалось, – навеки запечатлеть эту чудную картину в своей памяти. Боже, как хотелось ему провести по этой спине ладонью… нет, лучше языком. А потом скользнуть рукой под платье и нащупать… Джек сжал кулаки и закусил губу, представив, какова ее грудь на ощупь и на вкус.
Должно быть, он издал какой-то звук. Эйприл резко обернулась, прижав руку к тому самому месту, о котором он только что мечтал.
– Джек! Ты меня до смерти напугал!
Только что она была за тысячи миль отсюда, и по ее искреннему удивлению Джек догадался, что думала она не о нем. Он не сразу собрался с силами, чтобы заговорить, – шелковое платье так плотно облегало ее грудь, что немало мужчин на его месте лишились бы дара речи.
– Извини, – прошептал он хрипло и еле слышно.
Эйприл молчала, только смотрела на него во все глаза. Молчал и он. Вот она опустила руку – и Джек увидел глубокий вырез и тонкий шарф: он закрывал горло и не давал узнать, сильно ли бьется на шее Эйприл нежная жилка. Наконец с огромным трудом Джек оторвал взгляд от ее изящной шеи и взглянул ей в глаза.
