Откуда-то из глубин существа Кейт возник женский инстинкт, который дает представительницам ее пола преимущество в любом состязании между мужчинами и женщинами. Она тряхнула головой, безмолвно бросая вызов и готовясь к решающей битве.
Сбросив две карты, О'Рурк спокойно посмотрел на свою прекрасную противницу – и тут внезапно заметил, что в ней произошла странная перемена. Мэри Кэтрин перестала ежиться, словно глупенькая девственница, теперь она сидела, гордо выпрямившись, и рассматривала свои карты, словно опытный шулер; при этом ее нагие плечи маняще сияли в нежно-желтом свете газовой лампы.
– Вот что, Питер, – решительно сказала Кейт, расхрабрившись от выпитого шампанского и бесшабашности, порожденной юностью и неопытностью, – давай не будем тянуть время. Твои двести долларов и фрак, рубашка, сапоги и брюки против моих нижних юбок, чулок и подвязок. – Она захихикала, сбрасывая свои карты. – Риск должен быть равным. Ты весь вечер делал ставку из моих денег, хотя мы оба знаем, какова цена моей добродетели и доброго имени.
Проклятие! Питер не ожидал, что она использует против него его же оружие!
– Да, ты совершенно права. – Питер кивнул, словно желая соблюдать справедливость, хотя на самом деле держал рояль-флеш.
– Давай посмотрим, как тебе понравится остаться без одежды! – Отваге Кейт немало способствовало каре из восьмерок, которое она собрала.
Питер хмыкнул:
– Предупреждаю, Мэри Кейт: если я проиграю, то на мне останется только нижнее белье. – Он хмуро поглядел на свои карты.
–. Тогда мы будем квиты, только и всего.
– Ну, если ты настаиваешь. – Питер побарабанил пальцами по столу, затем стал медленно, по одной, выкладывать карты.
Улыбка Мэри Кейт исчезла быстрее, чем луговая собачка в норке. Смертельно побледнев, она молча бросила на стол свои карты.
– Хорошо – но недостаточно хорошо, – сказал Питер сочувствующе.
– Но ты же не рассчитываешь на то, что я разденусь? – с трудом проговорила она.
– Уговор есть уговор, пора платить по счетам.
Ужасаясь, Мэри Кейт нервно облизнула губы и быстро осмотрелась, пытаясь придумать, куда бы ей спрятаться.
– Конечно, если ты не собираешься расплачиваться со своими долгами… – Питер стал с равнодушным видом собирать карты в колоду.
В комнате стало так тихо, что ей было слышно, как тикают часы на туалетном столике в дальней стороне комнаты.
– Я никогда не нарушу слова, – заявила Кэтрин мрачно.
– Неужели? – У Питера хватило сострадания, чтобы не сыпать соль на рану, которую сейчас испытывала гордость Кейт.
