– Ослы лучше, чем лошади! – сказал Терсит. – Ослы передвигаются медленнее, зато не так быстро устают, так что к назначенному месту всегда приходят первыми. Главное – с самого начала хорошенько бить их кнутом, чтобы они сразу поняли, с кем имеют дело.
Надо заметить, что микенские лошади ничего особенного собой не представляли: они были чуть покрупнее пони, и в повозку, как и в самую легкую боевую колесницу, их приходилось запрягать парами.
Леонтий и его друзья отправились в путь ранним утром, чтобы успеть вернуться засветло, а если не выйдет, то пораньше на следующий день. Они прихватили с собой перворожденного ягненка, приличный запас винных ягод, оливок, меда и по хорошей пшеничной лепешке на брата.
– Это верно, что нам придется пройти очень близко от стен Трои? – спросил Леонтий.
– Нет, – ответил Терсит, – мы свернем к югу – путь будет подлиннее, зато и поспокойнее.
– А правда, что на Фимбрских холмах стоят лагерем свирепые мисийцы?[57] – снова спросил Леонтий, который, между нами говоря, не отличался особой храбростью.
– Да, но мы же идем к оракулу, так что опасаться нам, собственно, нечего.
– Ты полагаешь, что достаточно будет сказать мисийцам: «Мы идем к святилищу Аполлона», – чтобы они отнеслись к нам уважительно? – спросил несколько озадаченный Гемонид. – Не очень-то похоже, чтобы эти люди строго соблюдали правила приличия!
– Естественно, они не всегда последовательны, и лучше бы нам с ними не встречаться, – ответил Терсит. – Но такой противник, как Аполлон, им тоже вряд ли нужен, они же это хорошо понимают.
– Возможно, ты прав, – согласился Гемонид, хотя объяснение это показалось ему недостаточно убедительным. – И все же нам лучше держаться подальше от хоженых троп.
Но Терсит не ошибался: намерение посетить храм служило своего рода охранной грамотой, поскольку Аполлон, безусловно, стяжал себе славу самого мстительного бога. Достаточно вспомнить, как всего четырех дней от роду он потребовал у Гефеста лук и стрелы, чтобы убить змея Тифона, нанесшего обиду его матери.
– А известно тебе, о Гемонид, почему сребролукий бог против ахейцев? – снова заговорил Терсит.
– Должно быть, из-за обиды, нанесенной Агамемноном его любимому жрецу Хрису.
–. Вовсе нет, все началось еще раньше.
– А из-за чего?
– Да из-за этого разбойника Ахилла!
– О Терсит, – взмолился Леонтий, – неужели ты станешь марать своим злым языком еще и Пелида, лучшего из ахейцев?!
– Лучшего? В чем же это? – саркастически усмехнулся Терсит. – В убийстве, грабежах, насилии? Задавая вопросы, мой мальчик, старайся формулировать их точнее, в противном случае я не смогу дать тебе исчерпывающий ответ.
