ВЛАСТЬ
Надень ему их на руки и молотом
К скале прибей покрепче, не жалея сил.
ГЕФЕСТ
Я не сижу, и дело, видишь, движется.
ВЛАСТЬ
Сожми потуже, чтоб зазоров не было,
А то искать лазейки не его учить.
ГЕФЕСТ
Ну, этою рукой не шевельнуть ему.
ВЛАСТЬ
Так закрепи ж и эту, чтобы помнил впредь,
Что, как он ни искусен, Зевс искуснее.
ГЕФЕСТ
Лишь Прометей и вправе побранить мой труд.
ВЛАСТЬ
Теперь шипом железным и безжалостным
Ему с размаху, с силой грудь насквозь проткни.
ГЕФЕСТ
Ах, Прометей, я плачу о беде твоей!
ВЛАСТЬ
Опять жалеешь Зевсовых ты недругов
И стонешь? Не пришлось бы пожалеть себя.
ГЕФЕСТ
Глаза боятся видеть то, что видишь ты.
ВЛАСТЬ
Я вижу лишь возмездье справедливое.
Теперь кольцом железным охвати бока!
ГЕФЕСТ
Не нужно понуканий. Все я сделаю.
ВЛАСТЬ
Нет, понукать я буду и покрикивать.
Спустись теперь и скуй покрепче голени.
ГЕФЕСТ
Покончено и с этим. Был недолог труд.
ВЛАСТЬ
Теперь покрепче гвозди вбей в отверстия.
Работу будет строгий принимать судья.
ГЕФЕСТ
Слова твои ужасны, как и облик твой.
ВЛАСТЬ
Изволь, будь мягок сам. Но не брани меня
За мой суровый, твердый и жестокий нрав.
ГЕФЕСТ
Уйдем! Железом тело сплошь опутано.
ВЛАСТЬ
(Прометею)
Вот здесь теперь и буйствуй, и права богов
Букашкам однодневным отдавай. Но кто
Из смертных сможет муки прекратить твои?
Нет, имя прозорливца незаслуженно
Дано тебе богами: как избавишься
От этих пут надежных, предскажи пойди!
Власть, Сила и Гефест уходят.
ПРОМЕТЕЙ
О свод небес, о ветры быстрокрылые,
О рек потоки, о несметных волн морских
Веселый рокот, и земля, что все родит,
И солнца круг, всевидец, -- я взываю к вам:
Глядите все, что боги богу сделали!
Глядите, какую меня обрекли
Муку терпеть тысячи лет,
Вечную вечность!
Эту позорную казнь изобрел
Блаженных богов новоявленный вождь.
От боли кричу, которой сейчас
Казнюсь, и от той, что завтра придет.
Мученью конца я не вижу.
Напрасен ропот! Все, что предстоит снести,
Мне хорошо известно. Неожиданной
Не будет боли. С величайшей легкостью
Принять я должен жребий свой. Ведь знаю же,
Что нет сильнее силы, чем всевластный рок.
Но ни молчать, ни говорить об участи
Своей нельзя мне. Я в ярме беды томлюсь
Из-за того, что людям оказал почет.
В стволе нартека искру огнеродную
Тайком унес я: всех искусств учителем
Она для смертных стала и началом благ.
И вот в цепях, без крова, опозоренный,
За это преступленье отбываю казнь.
Но что я слышу!
И шорох какой-то, и ветром пахнуло.
