— Простите, я не хотел…
— Вы сами сказали, что блондинка я крашенная.
— Зачем же вы пошли в это… в этот журнал? Извините, вы какой факультет окончили? У вас наверняка высшее образование?
— Это имеет значение? Психология. Московский университет.
— Господи! А я тут вам…
— Вы хотите знать, почему я работаю в этом желтом глянцевом журнале? Вам это действительно интересно?
— Извините, если…
— Не скажу. Давайте лучше вернемся…
— К нашим баранам.
— К проблеме единичных выбросов в научных экспериментах. Только, пожалуйста, учтите, что журнал наш все-таки берут люди, от науки достаточно далекие. И их больше интересует, кто ваша жена…
— Я не женат.
— …или любовница. И как вы одеваетесь. Что думаете о книгах, фильмах…
— Вы ни о чем таком меня не спрашивали.
— Пока. Я все-таки хочу понять, почему вам присудили Нобелевскую премию. Что это такое, в конце концов: эвереттическая эрратология? При чем здесь единичные, как вы говорите, выбросы? При чем здесь девушка, которая от вас сбежала?
— Если бы не Тина, мои рассуждения о единичных процессах, скорее всего, так бы и остались на уровне случайных соображений… Я начал рассказывать, а потом мы сбились… Той ночью, после того, как девушка исчезла, я интуитивно и, в общем, не имея на то никаких научных обоснований, связал две разнородные вещи. Точка на графике, которая далеко отлетела от всех остальных, полученных в ходе эксперимента. И появление девушки, которое выбивалось из всех моих жизненных наблюдений. О точках можно думать, как о чем-то лишнем, ненужном. А Тина… Разве я мог сказать себе: померещилось? Это, мол, такой же экспериментальный выброс, как… Она была, она шла передо мной, она вошла в подъезд… Но ее не было, потому что появилась она ниоткуда и исчезла в никуда. Тогда же организовывалась мысль… такая: единичные события представляются случайными лишь в связи с теми экспериментами, в которых эти точки были получены. А в другом каком-то эксперименте — совсем другом! — они, возможно, точно легли бы на сложную кривую, и в том, другом эксперименте или наблюдении кто-то именно этой точки недосчитался и решил, что данные, полученные им, неполны… Простите, мы уже столько времени разговариваем, а я даже не спросил, как вас зовут.
— Ира. Ирина Михайлова.
— Ирина… а дальше?
— Просто Ира. Блондинок не называют по отчеству.
— Но вы-то… Хорошо. Ира. Если вам что-то непонятно в моих… сразу говорите.
— Вы сказали, чтобы я не смела вас перебивать.
— Ну, это… Перебивайте. Я хочу, чтобы вы все поняли.
