Меня осенила гениальная идея завтрака на лоне природы. Я вынесла во двор чашки, а Бэби осталась следить за кипятком. Наши манипуляции явно поразили соседей, которые стали с нескрываемым интересом выглядывать из домиков. Митя даже подсел ко мне и заметил:
— Да, девчонки, прекрасная мысль! Иначе для чего мы живем почитай на улице?
Следующей выскочила Света, однако ее поведение было оригинальнее. Она оглядела мою пока пустую чашку, схватила ее и горестно заявила:
— Боже мой! В жизни не видела такой грязной посуды! Я даже и не представляла себе, что подобное возможно!
Я оторопела. Не скрою, образцом чистоты мою чашку не назовешь. От кофе она… ну, несколько потемнела внутри. Только ведь это не грязь! Вернее, грязь, но совершенно гигиеничная, и она мне не мешает. Света между тем схватила мою многострадальную посуду и принялась энергично тереть какой-то отвратительной железной мочалкой, совершенно засаленной.
— Вот! — гордо потрясла она этой мочалкой под самым носом у Мити. — Видишь, как замечательно действует! Теперь чашку не узнать. Ох, эти дети, они ничего еще не соображают, правда? Когда еще они вырастут во взрослых женщин, умеющих позаботиться и о себе, и о своих близких. Я, например, необычайно чистоплотна.
Я бросила взгляд на Митю и… не знаю, возможно, на меня повлияла вечерняя беседа с подругой, только мне показалось, он упивается создавшейся ситуацией. А через секунду он чуть-чуть подмигнул, и я поняла, что ничего подобного. Я не успела никак среагировать, не произнесла ни слова, потому что на пороге вдруг появилась Бэби, брезгливо отодвинула мочалку, ополоснула чашку кипятком и деловито сообщила:
— Кипяток уничтожает микробы. Хочется верить, что теперь ты ничем не заразишься после… вот этого.
Света вспыхнула и отошла. Мне было и неловко, и смешно. Моя подруга демонстративно игнорировала присутствие Мити, и он, вероятно, почувствовав неладное, тоже скрылся. Мало того! Его место тут же занял Петр Михайлович.
— Кофе пьете?
Я решила, что сей вопрос не требует ответа, однако наш новый собеседник требовательно повторил:
— Я спрашиваю, кофе пьете?
— Да, — согласилась я. — Вас угостить?
Ан нет! Моя догадка о причинах его странной настойчивости оказалась неверной.
— Я кофе не пью. Он вреден. Знаете ли вы, что кофеин лишь немногим уступает по вредности никотину?
— И сколько капель кофеина убивает лошадь? — не удержалась я.
Петр Михайлович несколько опешил, потом неуверенно кивнул:
