— Брось ломаться, — продолжил Вадик. — И чего вы, девчонки, вечно ломаетесь?
Я пела довольно долго, а потом мы вернулись к столу. И рядом со мной оказался Митя. Сперва сидел молча, но через некоторое время, устремив глаза куда-то в бесконечно удаленную точку, вздохнул, почти как Юрий Андреевич:
— Ох, Оля, Оля!
— Что Оля? — не поняла я.
— Трудно представить, что такая девочка и так пишет… ты же совсем еще ребенок…
— Ну, какой я ребенок! Мне двадцать лет. По-твоему, это детство?
— У твоей подруги действительно уже не детство…
Я, не выдержав, прервала:
— Она старше меня всего на один день!
— И на одну ночь, — мгновенно вернувшись с небес на землю, уже своим обычным ироническим тоном парировал мой собеседник.
И, как часто бывало, я не могла понять, была ли эта фраза случайной или имела вполне определенный второй смысл. Машинально я поискала глазами Бэби. За столом ее не было. А, вон! Ее отвела в сторонку Лида и что-то рассказывает. Интересно! Даже Петра Михайловича бросила! Кстати, о навязчивых приставаниях. Что-то Леша давненько мне не мешал. Ага, он все еще не оправился от прострации, в которую его загадочным образом ввергло мое гениальное творчество. Облокотился о дерево и молчит, а вокруг него скачет Ирочка. Вон тебе новость! А Арсений? Арсений обсуждает с Юрием Андреевичем современное состояние авторской песни, кстати, весьма квалифицированно. Все равно зря он так обращается с женой!
Вскоре Бэби вернулась, и Митя подсел к ней. Нахлынувшую на меня тоску усугубило приближение очнувшегося Леши.
— Ох, Оля, — сказал он, и голос его был почти трезв. — Я не хочу от тебя ничего плохого, поняла? Я типа врубился.
— Спасибо, — ответила я.
— Слушай, а если… — он замялся, что меня изумило. Вот уж, мяться совершенно для него не характерно!
— Что если?
— А если как бы по-серьезному? — с трудом выдавил Леша. — Загс там и все прочее. Фата, прибамбасы всякие. Все фишки по-высшему разряду. Ты как?
Настроение у меня резко повысилось, и я брякнула:
— Похоже, мои песни ярко свидетельствуют о необычайной порядочности!
Язык у нас, женщин, без костей!
— Угу, — без тени юмора согласился потенциальный жених, — это самое… свидетельствуют.
— Леша, а вы ведь наверняка женаты? Ну, по-честному, а?
— Жена — не стена. Отодвинуть можно.
— Ради меня — не стоит. Честное слово, ни при каких обстоятельствах у нас с вами ничего не может быть! Я это чувствую совершенно твердо. Это не значит, что в вас что-то плохо, но это правда. Простите!
