Судьба женщины оказалась вполне обычной для ее круга: отец бросил мать, которая растила дочь совершенно одна, потом у красивой девушки появился первый покровитель, второй, третий… Она пыталась выступать на сцене, но, хоть и называла себя артисткой, таланта у нее не было никакого. История с Перепелкиным наделала много шума, его семья возбудила против нее процесс и потребовала продать квартиру и выезд, чтобы хоть как-то покрыть нанесенный казне урон, газеты стали рисовать на нее карикатуры и открыто называть камелией[23]. Словом, только ленивый не бросил в нее камень. И тут на ее жизненном горизонте появился бесхитростный, не слишком богатый, но зато надежный провинциал, в котором она увидела свое спасение. А потом был вечер у Оленьки Пенковской и исчезновение Натали, которое чем дальше, тем сильнее тревожило Амалию.
Она вздохнула и стала вновь читать бесполезный список Домбровских, который, судя по всему, ничем не мог ей помочь.
Вошла Лиза и объявила, что явился господин Севастьянов и спрашивает, может ли она его принять.
– Пешком? – буркнула Амалия.
– Нет, на двуколке прибыл, – несколько удивившись вопросу, ответила горничная.
Через минуту Степан Александрович уже входил в гостиную, держа под мышкой серую кошку. Едва поглядев на его лицо, Амалия уже знала, что он ей скажет.
– Я получил сегодня еще одно письмо с буквами из газеты, – сообщил Севастьянов после того, как они обменялись обычными приветствиями. И протянул Амалии конверт с отпечатком чьего-то грязного пальца.
Развернув его, Амалия извлекла листок, на котором значилось:
«ТЫ УБИЛ СВОЮ ЖЕНУ, НО ТЕБЕ НЕ МИНОВАТЬ РАСПЛАТЫ».
– Это уже начинает меня нервировать, – сердито сказал Севастьянов.
Амалия, не отвечая, задумчиво смотрела на конверт.
– На сей раз отправлено из Ярославля? – спросила она.
– Да.
– Однако автор писем чертовски предусмотрителен, – пробормотала молодая женщина. – То Серпухов, то Ярославль… – Она покосилась на Степана Александровича. – Что за газета, у вас нет никаких соображений? Я имею в виду, из которой вырезали буквы.
Севастьянов призадумался.
– Первый раз, когда я получил письмо, мне показалось, что буквы похожи на те, что в заголовках «Нового времени», – признался он. – Я же выписываю эту газету. А тут… – Он глубоко вздохнул и покачал головой. – Нет, точно не «Новое время». Скорее, какая-то дешевая провинциальная газета вроде «Губернского вестника» или «Уездных вестей». Видите, какая скверная печать, какие слепые буквы? Поэтому я и думаю, что тут использовали наше местное издание.
