Миссис Бишоп издала несколько нечленораздельных звуков. Вне всяких сомнений, она хотела спросить у Пули, почему он не в аду, где ему самое место, но он, заметив поганую старушенцию, которая еще в тюрьме успела ему порядком надоесть, неодобрительно вскинул бровь и, не целясь, выпалил из «винчестера» куда-то поверх головы почтенной благотворительницы. Миссис Бишоп, коротко взвизгнув, упала на колени. Она не сомневалась, что ужасный бандит с ружьем и двумя «кольтами» за поясом пришел по ее душу. Старший кондуктор обернулся в недоумении, но Билли схватил его за шиворот, втолкнул в соседнее купе и запер дверь.
– Сэр, – кричала миссис Бишоп, ломая руки, – умоляю вас, не убивайте меня!
А в купе Амалия с несчастным видом стряхивала остатки стекла со своего платья. Она подняла голову и прислушалась. Из-за двери доносились приглушенные голоса. Четвертый пассажир сидел ни жив ни мертв.
– Похоже, старушку пришили, – сообщил он шепотом. – Я слышал звук выстрела.
Однако их радость оказалась преждевременной. Дверь приоткрылась, и миссис Бишоп с землистым лицом и посеревшими губами показалась на пороге.
– Мадам, – пролепетала она, обращаясь к Амалии, – он требует ваш платок.
– Что? – оторопела Амалия.
– Этот бандит… Билли Пуля… Ему нужен ваш платок. Он убьет меня, если я ему его не принесу.
Платка было жалко, но Амалия, конечно, не могла допустить, чтобы из-за него кого-то убили. Пусть даже такую противную особу, как миссис Бишоп. Она нехотя сняла с шеи сиреневый платок и протянула его старушке.
– О, благодарю вас! – прошептала миссис Бишоп и скрылась за дверью.
Заполучив вожделенный платок, Билли помахал ручкой даме-благотворительнице и поспешил к выходу. Миссис Бишоп тихо охнула, шагнула в купе и без чувств упала на руки Ричардсона.
– Интересно, – пробормотал четвертый пассажир, – почему он в нее стрелял?
– Издержки благотворительности, – вздохнула Амалия. – Возможно, ему не понравились картинки в Библии, которую она принесла.
Услышав эти слова, миссис Бишоп открыла глаза.
– Но там не было никаких картинок! – прошептала она сквозь слезы.
– Тогда именно это, вероятно, ему и не понравилось.
Остатки спецвагона догорали в отдалении. Насыпь была усеяна убитыми и ранеными, а успокоившиеся лошади без седоков мирно щипали траву. Человек со звездой на груди меж тем спокойно выбрал ту, которая показалась ему самой быстрой. Пусть, может быть, и не такой быстрой, какой была его Птица, но все же лучше прочих. Именно это мгновение бандит в локомотиве, про которого все забыли, выбрал, чтобы с шиком покинуть этот свет. С воплями он спрыгнул с подножки, паля в человека со звездой. Билли метнулся в сторону. Его револьвер сделал пиф-паф, и бандит из локомотива споткнулся и упал навзничь. Другой налетчик, которого люди шерифа только ранили, лежал, притворившись мертвым, и выжидал. Воспользовавшись тем, что Билли перезаряжал «кольт», раненый пару раз выстрелил в его сторону, после чего поймал за повод ближайшую лошадь, взобрался на нее и галопом помчался прочь. Билли прицелился ему в спину, но тут же пожал плечами и опустил оружие. Пару раз чихнув от вьющейся в воздухе пыли, он поднялся в седло и подъехал к паровозу. Фрэнк У. Маккарти воззрился на него с плохо скрытым неудовольствием. Еще бы – ведь из-за этого дурацкого ограбления они потеряли три четверти часа и совершенно выбились из графика.
