Закончились торжественные речи, на яхте поднят флаг. Отчалив от набережной верфи, я поплыла в синюю даль. Скорее в туманную — от непрерывно моросящего дождя — и не особенно дальнюю. По морскому обычаю старт и почетный круг совершались под парусами. Я поставила заранее подготовленные паруса, выбрала шкоты, привела в действие авторулевой. Тайком включила и двигатель — на всякий случай. Это было по-настоящему первое одиночное плавание в моей жизни. Мне показалось, что у меня слишком мною фалов, шкотов, лебедок и решительно не хватает рук, а на палубе и в кокпите недостает нескольких квадратных метров полезной площади. Стукнувшись пару раз о такелаж, мачту и рубку, слегка подергав вправо и влево штуртросы, я проплыла, при незаметной помощи двигателя, несколько сот метров по Висле вверх и вниз.
«Мазурка» терпеливо переносила мои нервные маневры. Даже старалась, иногда вопреки моим действиям, удержать разумный курс. Нас фотографировали со всех сторон — насколько позволял хмурый зимний полдень, после чего собравшиеся удалились на второе, более теплое, отделение торжества — за накрытым столом.
Я счастливо пристала к берегу и присоединилась к торжеству под крышей. Меня ждала приятная неожиданность — огромный желтый плюшевый мишка, подарок крестной матери «Мазурки». Она узнала, что я люблю такие талисманы, и купила, вероятно, самого большого в мире мишку, желтого, в элегантной куртке и с красным бантом на груди. Так плюшевый мишка стал членом экипажа «Мазурки» уже на старте. При пересечении экватора я окрестила его Альбатросом.
В конце января польское судно «Бродница» отправлялось в Западную Африку. Оно должно было зайти в Лас-Пальмас и могло принять на палубу яхту. Оставалось уладить формальности.
Паспортные дела взяла на себя моя подруга по институту Дануся. Я сделала пару дюжин фотографий, заполнила кучу анкет для виз, весьма экзотических, и отправила толстый пакет Данусе в Варшаву. Все шло как по маслу до французской визы. Во французском посольстве возражений не было, но зато были правила. Согласно правилам, заявление о визе следовало подать не раньше, чем за два месяца до предполагаемого срока прибытия на французскую территорию. На Маркизы я предполагала прибыть в августе. Был январь. Как «подскочить» в Варшаву в июне, я не знала. Разве что отправить почтового голубя с документами в клюве? А вдруг он изменит трассу и цель полета? Дануся велела не огорчаться и через несколько дней сообщила, что визу я получу все-таки в июне, но в Панаме.
