В комнате воцарилась гробовая тишина.
Кинг Бендиго сидел на «троне» задумчивый. Иммануэль Пибоди, гордо подняв голову, положил левую руку на колено, а правую — на стопку бумаг. Рука Макса, жующего орехи, замерла у рта.
Было ясно, что все ждали. Но чего? Взрыва хохота, который бы вернул всех в реальный мир? Выстрела? Но это был бы полный абсурд.
Эллери вскочил с кресла. Кинг Бендиго поднялся. Адвокат Пибоди сбросил ногу с ноги. Макс отправил в рот горсть орехов и потянулся за следующими.
Все закончилось. Приговор не был вынесен, но «суд» работу завершил. Кинг с юристом занялись обсуждением иска за неуплату подоходного налога на сумму шесть миллионов долларов, предъявленного судом одного из европейских государств.
Подойдя к двери, у которой его ждал отец, Эллери оглянулся. Кинг и Пибоди, сложив руки, продолжали оживленно беседовать. Макс подбрасывал в воздух орехи и, словно морской лев в цирке, ловил их ртом.
Эллери, пошатываясь, вышел из кабинета Бендиго.
Уже наступила ночь, а Абель Бендиго так и не вернулся. Пибоди, которого Эллери искал полдня, на вопрос, зачем Абель улетел в Вашингтон, только тупо посмотрел на него. Карла о своем девере ничего не знала. Разговор с ней оставил у Эллери чувство неудовлетворенности.
— Меня уже трясет при каждой новой угрозе, — откинув назад ярко-рыжие волосы, призналась миссис Бендиго. — Мне надо было давно смириться с мыслью, что я жена уникального человека. Человека, который всегда будет в центре внимания. — Она криво улыбнулась. — Знаете, Кейна охраняют лучше, чем президента Соединенных Штатов. Его телохранители — преданные ему люди.
— Предположим, — вкрадчиво начал Эллери, — что мы установили: опасность для вашего мужа исходит от близкого ему человека…
— Близкого человека?! — удивленно воскликнула Карла и рассмеялась. — Да быть такого не может! И все потому, что по-настоящему близкого человека у Кейна нет. Ни Абель, ни даже я…
Если она кого-то и подозревает, то все равно никому не скажет, подумал Эллери.
Между тем время шло, и приближался четверг. У Эллери начался зуд — он уже не мог оставаться в одном месте более пяти минут. И чем больше нервничал, тем больше злился: на Кинга — за то, что первую угрозу он воспринял с удивлением, ко второй отнесся с презрением, а последняя у него ничего, кроме раздражения, не вызвала; на Абеля — за то, что он впутал его и отца в это дело, а сам устранился; на Карлу — за то, что она откровенна, когда речь идет о пустяках, а в серьезных вопросах проявляет скрытность; на Джуду — за то, что он с утра до ночи глушит коньяк и при этом замышляет убийство.
