Заставив себя подняться на четвереньки, я по-собачьи побежал в сторону виднеющегося забора, обдирая в кровь руки и колени. Сил встать по-человечески не было. Новая обезьянка появилась в моем поле зрения, она махнула мне рукой в сторону большой дыры в каменном заборе. Не рассуждая и не анализируя, я двинулся туда.
За дырой обнаружился целый БТР, густо поливающий огнем из пулеметов что-то в стороне бывших ворот. Я оглянулся назад. Второго этажа коттеджа уже практически не было. В этот момент сверху на него посыпались ракеты. Забор устоял от взрывной волны, но меня швырнуло к БТР-у и новый удар по голове лишил сознания.
***
– …Артем, ты слышишь меня?
Голос проникал в голову сквозь шум и гул. «Жив!» Но, черт побери, как нестерпимо болит голова и во всем теле не осталось ничего, чтобы не ныло. Вместе с сознанием пришла боль.
– Открой глаза, Артем.
Я с трудом поднял веки и сфокусировал взгляд на Линде.
– Артем, ты в безопасности, но тебе нужно быть в сознании! Не вздумай его терять.
Интересно, как это я должен его удерживать, если боль буквально разрывает сознание на части, заставляя искать спасительную тишину и отдых. Я хочу отключиться. Зачем мне нужно сознание?
– Ты слышишь меня, Артем? Не теряй сознание! Продержись хотя бы пару минут!
Пару минут ада? 120 секунд пыток? Злость включила процесс выработки адреналина, поэтому мышление постепенно очищалось от мучительных ощущений. Надолго ли меня хватит? Зачем им пара минут? Им? Кому им? Ах, да! Рядом с Линдой какой-то незнакомый очень смуглый мужчина, похожий на индуса. Он что-то лихорадочно нажимает на пульте, провода от которого тянутся куда-то вбок. Ментоскопирование? Но зачем?
– Постарайся продержаться, Алый! Слушай меня! Ты не имеешь права уйти! – Линда почти плакала.
– Успокойся… – я бы ни за что не узнал свой хриплый голос, но кажется это все-таки сказал именно я, – Я постараюсь.
Линда просветлела, но продолжала говорить.
– Слушай меня, ориентируйся на мой голос. Сейчас будет еще больнее, но скоро все пройдет!
Разве может быть еще больнее? Куда уж больше-то? И как оно все пройдет? Кажется, у меня просто нет ни одной целой кости. Как я еще жив-то? И, вдруг, боль выключилась. Адреналин еще накачивался в организм, а боль ушла. Вернее, не ушла, а просто исчезла за долю секунды.
– Где я? Что со мной? – Мой голос оставался хриплым, но слова уже не приносили новых мучений.
– Тебя крепко приложило, Алый. Твое тело нельзя спасти. Но, слава богу, это уже не так важно.
