– Что, еще один? – удивился Мельников. – Надо заметить, твои заявления в последнее время не отличаются разнообразием. И кто на сей раз?
– Некая Марианна... Как фамилия твоей сестры? – в сторону спросила у Гордеева.
– Последняя, кажется, Рубашкина, – мрачно поведал тот.
Я невольно развеселилась в душе. Марианна Рубашкина – это прямо по-ильфопетровски, почти Никифор Трубецкой. Но ситуация не располагала к веселью, я быстро взяла себя в руки, назвав Мельникову фамилию Марианны.
– Ладно, сейчас пришлю к вам Арсентьева, – со вздохом успокоил меня майор. – Помнишь такого?
– Смутно, – призналась я.
– Ничего, вспомнишь, – сказал Андрей и положил трубку.
На протяжении разговора Гордеев сидел, раскачиваясь из стороны в сторону и что-то сокрушенно бормоча себе под нос, словно впав в какое-то оцепенение. Он послушно ответил на вопросы прибывшей бригады во главе с лейтенантом Арсентьевым, которого и я впрямь вспомнила – доводилось иметь с ним дела в прошлом. Он запомнился мне тем, что, несмотря на некоторую твердолобость, был очень исполнительным и дисциплинированным. Начальство уважал и общался с ним строго по уставу, напоминая своим видом бравого вояку.
После этого, оставив свои координаты, Артур вышел со мной на улицу и сел ко мне в машину. На этот раз долго молчал, и только минут через десять его прорвало.
Он посылал проклятия на голову «всей этой чертовой компании», причем, когда я осторожно поинтересовалась, кого именно имеет в виду, Гордеев заявил: «Всех!»
Потом кричал, что совсем не намерен помогать «этой идиотке», которая умудрилась связаться с террористами. Кричал, что пусть все вокруг хоть провалятся, только его самого оставят в покое. Уверял, что официально объявит Марианне, что она ему больше не сестра. Если, конечно, сможет ее еще когда-нибудь лицезреть. И проклинал тот день и час, когда черт угораздил его сестрицу вернуться в родной город.
– Господи, так спокойно жилось без нее! Уж думал, совсем свалила, если даже на похороны отца с матерью не приехала! Нет же, принес бес!
– Ты успокойся, пожалуйста, – попыталась я хоть как-то привести Гордеева в чувство. – Милиция же занялась этим делом, значит, нужно просто ждать.
– Милиция! – воскликнул Гордеев и с мрачным видом уставился в окно. – Как будто не знаю, как она работает!
– А откуда ты можешь знать? – резко повернулась я к нему. – Тебе что, доводилось близко общаться с сотрудниками правоохранительных органов? Нет? А вот мне доводилось! И, знаешь ли, могу тебя заверить, что работать они умеют, и очень хорошо! А недобросовестных сотрудников там ничуть не больше, чем в любой другой структуре! И если будешь поливать грязью моих коллег и ругаться, вместо того чтобы попытаться помочь, можешь убираться из моей машины на все четыре стороны! Да и из моей жизни тоже! Я в этом случае помогать тебе отказываюсь! И сейчас же позвоню Мельникову и скажу, что нечего искать Марианну, потому что она никого не интересует, даже родного брата!
