Впрочем, нужный дом я нашла, но там никого не оказалось. По словам одной соседки, Антиповы обычно возвращаются только к семи часам вечера. Мишу и Машу соседи ни вчера, ни сегодня не видели, поэтому мое расследование пока не продвинулось.
И вот когда я уже ехала к себе домой, мне позвонила Кира Леонидовна.
– Таня, обнаружились кое-какие малоприятные факты, – с тревогой в голосе сообщила клиентка. – Давайте с вами встретимся, это не телефонный разговор.
– Хорошо. Куда мне подъехать?
– Подъезжайте к моему офису и позвоните, я к вам спущусь.
Мне пришлось развернуться и поехать в противоположную сторону. Я терялась в догадках относительно того, что стало известно клиентке и о чем она решила мне незамедлительно сообщить. Возможно, Машенька поняла, что заигралась, и надумала закончить свои приключения, пока они не зашли слишком далеко? Нет, Кира Леонидовна сказала, что факты обнаружились малоприятные, значит, девочка не образумилась. Кто знает, на какие подвиги она еще пошла после того, как вырвала из рук милиции своего приятеля? Вариантов было много, и я едва не сломала голову в попытке предугадать развитие событий. Забегая вперед, скажу, что все версии оказались мимо истины.
Итак, подъезжая к офису, я уже издалека заметила свою клиентку. Она металась по тротуару вдоль парковки и всматривалась в каждую подъезжавшую машину. Наверное, ждать меня в офисе было ей невмоготу.
– Кира Леонидовна, – позвала я и открыла дверцу машины.
Баранова села в «девятку» и разрыдалась. Самообладание покинуло ее. Стойко переносить тяготы семейные Баранова уже не могла, сдалась. Я не нашла слов утешения, но предложила клиентке раскрытую упаковку одноразовых носовых платочков. Она не стала использовать их по назначению, но принялась энергично мять их в руках. Мало-помалу Кира Леонидовна обрела способность говорить.
– Таня, Маша ушла от нас навсегда, – сообщила она. – Я больше никогда ее не увижу, никогда...
Формулировка была довольно-таки странной. Так говорят о мужьях и женах, которые уходят из семьи, но о детях... О детях так говорят разве в случае их смерти. Неужели Маша умерла? Мне в это как-то не верилось.
– Что значит навсегда? – уточнила я.
Клиентка, нервно вздрагивая, смотрела в лобовое стекло и трагически молчала. Казалось, она была не столько ошарашена уже свершившимся событием, сколько боялась грядущих несчастий.
– Кира Леонидовна, прошу вас, расскажите мне, что случилось? – мягко попросила я.
