– Ах вот оно что! Так бы сразу и говорили, – сказал он, беря себя в руки. – Ну, купил я ее действительно жене в подарок у перекупщика на проспекте! Что тут такого!
– Бульканов – перекупщик – убит, что вы можете сказать по этому поводу?
– Да ничего, понятия не имею. Он мне предложил – я купил, что тут такого? У меня в записной книжке, кстати, есть целый список дружков и знакомых этого Бульканова. Хотите, ищите там, сейчас я ее достану!
Не успела я ничего сказать, как Борис одним прыжком оказался в спальне и заперся изнутри. Вот черт! Я задергала дверь.
– А ну открой, скотина, тебе уже ничто не поможет!
На шум прибежала Татьяна и, увидев нечто непонятное, вцепилась мне в волосы.
– А ну, что тебе здесь надо? – и завизжала, так как волосы мои остались у нее в руках. Поняв, что это парик, она завопила: – Ты кто такая?
– Некогда объяснять! – сказала я, твердо, но верно выталкивая ее из гостиной и оставив за дверью, припертой креслом. Тем временем в спальне раздался стук раскрываемых окон, и я с разбегу плечом раскрыла дверь, сорвав шпингалет. Борис выпрыгнул из окна третьего этажа со спортивной сумкой через плечо, где угадывались очертания винтовки, украденной им, видимо, из родного спецназа.
– Стоять! – заорала я в окно, когда он поднялся с земли и побежал в глубины двора. Уйдет! Ведь своим побегом он выдал себя с головой – и я упущу настоящего убийцу!
Я не раздумывая сиганула вниз в тот самый момент, когда в спальню ворвалась разъяренная Татьяна с криком:
– Борис, Борис! Что случилось?
Приземлилась я, отбив свой зад о пенек у дома, успев огорчиться по поводу грядущего обширнейшего синяка на столь нежном месте. Но, вспомнив, что демонстрировать синяк будет особо некому, включилась в погоню. Борис петлял по дорогам, а я за ним следом.
– Стой! – орала я, не реагируя на возмущенных жителей окрестных домов.
Спецназовец гнал без остановки, выписывая вензеля между гаражами. Черт, еще немного, и я буду делать предупредительные выстрелы, а потом долго потрясать своей лицензией! Неожиданно Борис забежал в тупик за гаражами и обернулся ко мне. На меня смотрели дуло винтовки и глаза зверя, загнанного в ловушку.
Мы тяжело дышали и смотрели друг на друга со жгучей ненавистью. Он щелкнул затвором. На лице его при этом была написана непоколебимая решимость. Еще секунда – и мне придет конец, если я сейчас же, не сходя с места, что-нибудь не придумаю. Надо было мне раньше начать стрельбу.
Бах! – раздался выстрел откуда-то сверху, и Борис схватился за окровавленное плечо. Винтовка выпала у него из рук.
