– Лицо?! Ты – лицо исполнительное?! Рожа ты тупорылая! Тебя давно пора превратить в мокрое место, – сказала Света, уже спокойно констатируя неопровержимый факт, под которым я бы с удовольствием подписалась. – Тебе было оказано высокое доверие: сделать хоть одно дело приличными законными методами. Это ведь тебе русским языком объясняли.
– Да я что? Я так и делал! Я понятия не имею, кто его... – Абзац выкатывал изо всех сил глаза, давая убедиться в своей поистине младенческой невиновности и вообще непричастности ко всему происходящему.
– Не ори, имбецил, – сказала Света, беспокойно оглядываясь.
Мои тинейджеры меня покинули, оставив перед носом натюрморт из разодранных пакетиков и порванных на мелкие клочки салфеток, а также остатков креветочного салата, размазанного по столу. Как бы мне не привлечь внимание и не быть узнанной Абзацем!
Я отвернулась от публики, достала зеркальце и принялась художественно рисовать разноцветными карандашами линии на веках и губах, изменяя черты лица до неузнаваемости. В этом парике и с таким макияжем меня не то что Абзац – родная мама бы не признала.
– А я и не ору, – зашипел Абзац. – И вообще, врач – ваш недосмотр, я свое дело делал, а охранять его меня не приставляли!
– Поговори, поговори мне еще! Сегодня тебя Дато будет заслушивать – все твои доклады! – сказала Света, ковыряя вилкой в зубах.
Она уже успела подмести весь салат, в том числе и предназначаемый Абзацу. Но тот, видимо, салата сегодня не заслужил.
– Короче, забиваем стрелы на полпервого ночи, собираемся в «Морском коньке». Будет хозяин, Дато и, между прочим, один крайне заинтересованный поляк! Ты понял, лопоухий недоумок?! – Атаманша принялась за вторую порцию равиоли с грибами.
Отсутствием аппетита она явно не страдала, а лопоухий недоумок с видом язвенника печально наблюдал, как лакомые кусочки с его тарелки исчезают в ее аккуратном ротике.
– Все понял, – выдавил он наконец. – Буду как штык, – и начал беспокойно коситься в мою сторону.
А я, видимо, переборщила с тщательным накладыванием макияжа – вот уже пять минут водила карандашом по нижней губе, вся превратившись в уши-локаторы.
В немом восторге внимала я интереснейшей перебранке двух криминальных элементов, непосредственно касающейся трагической судьбы врача Владимира Целикова. Вся ситуация отдавала комизмом и была редкой удачей – вот теперь я даже знаю место и время бандитской сходки, на повестке дня которой будет ребром стоять вышеуказанный вопрос.
