– Эк вы деликатно выразились! – рассмеялась я. – Обычно говорят, что у меня мертвая хватка!
– Но почему вы нам помогли? – опять спросил он.
– Потому что наши интересы совпали, – ответила я. – Беспокоясь о вашем здоровье, Дина Николаевна не сказала вам, что ее шантажировали известными вам бумагами и заставили дать ложное заключение о состоянии здоровья Тамары Евгеньевны Дроздовой. Имени шантажиста она не знает, но, может быть, вам известно, кто это? – спросила я.
– Известно, – кивнул Морозов.
– Как, ты знаешь и ничего мне не сказал?! – воскликнула Савинкова.
– Я не хотел, чтобы ты волновалась, – с теплотой в голосе ответил Михаил Антонович. – Помочь мне ты все равно ничем не смогла бы, зато переживала бы, мучилась... А тебе и так со мной лиха пришлось хлебнуть немало!
– Горе, поделенное на двоих, уже полгоря, – возразила она.
– А поскольку муж и жена – одна сатана, горе все равно было бы одним, – ответил Морозов.
– И у кого же теперь эти бумаги? У Марианны Кленовой? – наудачу спросила я.
– Да! У нее! – подтвердил Морозов, с удивлением глядя на меня. – Но вы-то откуда о ней знаете?
– Работа такая, – ответила я и спросила: – Но какое она имеет к вам отношение?
– Я вам все расскажу, – пообещал Михаил Антонович. – Только давайте не будем отвлекать Дину от работы и поговорим в другом месте. Например, в кафе «Диона». Не возражаете?
– Конечно, нет! – ответила я.
– Тогда поехали! – предложил Морозов.
– Хорошо! – согласилась я. – Я за вами на своей машине поеду.
Я попрощалась с Савинковой, и мы ушли. На улице сели каждый в свою машину и отправились в кафе «Диона». Оно находилось в центре города, и дорога много времени не заняла. Приехав на место, мы с Морозовым прошли в кафе и заняли отдельный кабинет. Кивнув на стоявшего навытяжку официанта, Морозов сказал:
– Все на ваше усмотрение и за счет заведения.
– Я, вообще-то, не голодна, – ответила я.
– Если позволите, я посоветовал бы вам наши пирожные, – негромко сказал официант. – Они выпекаются прямо здесь и очень вкусные.
– Спасибо! – поблагодарила я. – От них не откажусь!
Пока сервировали стол, мы с Морозовым молчали, а когда остались одни, он вдруг спросил:
– Вы не будете против, если при нашем разговоре будет присутствовать еще кое-кто?
– Это поможет делу? – поинтересовалась я, осторожно подцепив на вилку пирожное и перенося его на свою тарелку.
– И очень существенно! – со значением сказал Морозов.
– Тогда я могу это только приветствовать! – ответила я, отделив вилкой кусочек пирожного и отправляя его в рот.
