– Володя! Пожалуйста, срочно пробей по адресному, где живет семья по фамилии Перебейнос – у них частный дом. Справочно сообщаю, что это родственники того водителя, который совершил наезд на семью Дроздова. Самого-то его уже нет, а вот родня, скорее всего, осталась там. И вообще, выясни о них что возможно. А как узнаешь, позвони мне на сотовый.
– Сделаю! – пообещал Киря, но от комментария не удержался: – Еще во что-то ввязалась?
– Не без этого, но ты же знаешь, как я ненавижу подлецов! – зло сказала я.
– Знаю, – вздохнул Володька и, проговорив голосом автомата: – Ждите ответа! Ждите ответа! Ждите ответа! – положил трубку.
На часах было уже полшестого, я решила все-таки что-нибудь перекусить и поехала в «Макдоналдс». Когда я уже допивала чай, позвонил Киря.
– Интересующее тебя семейство обитает на Огородной, 15, – сообщил он. – Я выяснил у участкового, что сейчас в живых осталась только вдова Анна Семеновна. Ее дочь...
– Это я знаю, – перебила его я. – Но там еще сын был. Он-то куда делся?
– Умер от передоза месяц назад. Теперь Анна Семеновна покупателя на дом ищет, чтобы, как сорок дней пройдут, к дальней родне в деревню уехать.
– Спасибо, Киря! – поблагодарила я и под видом покупательницы поехала к Анне Семеновне.
Перед тем как выйти из машины около добротных железных ворот, я положила в карман включенный диктофон, решив, что так будет надежнее. Во дворе никого не было, а в доме, дверь в который даже не была заперта, меня встретила высохшая, как мумия, женщина в трауре и с потухшими, пустыми глазами.
– Смотрите сами! – равнодушно сказала она и показала рукой на дом и прилегающий к нему участок. – Сад плодоносит, баня хорошая, погреб холодный и сухой, гараж кирпичный, – монотонно перечислила женщина и потом повторила: – Вы смотрите! Смотрите!
Я для виду прошлась по дому. На всем лежала печать запустения и какой-то безжизненности. Вернувшись к хозяйке, я спросила:
– И не жалко вам с такими хоромами расставаться? Все же тут с любовью и душой строились! Для себя! Для своей семьи!
Она посмотрела на меня безжизненным взглядом и спросила:
– А зачем мне это все теперь? У меня же никого не осталось! Я бы бросила все это, да стыдно к родне бедной приживалкой приезжать. А так я там, глядишь, еще на что-нибудь сгожусь. С малышами нянчится буду, по хозяйству помогать... А главное – не одна! Хоть и дальние родственники, да еще по мужу, а все ж не чужие! Будет кому меня похоронить.
– Ну, вы еще поживете, Анна Семеновна! – успокоила я ее. – Счет-то закрыт?
