– Зер гут, – удовлетворенно произнесла Евгения. – Снимок отдам при встрече. А теперь познакомься с моим Любимым садом. Разреши представить, это моя любимая, махровая сирень.
Она подтащила Макса к огромному раскидистому кусту, нагнула ветку, сорвала лиловую гроздь, прикрыв глаза, блаженно вдохнула аромат и прошептала:
– Ах… Хорошо! На, понюхай! – и поднесла к лицу Максима.
Он втянул терпкий с горчинкой запах, чувствуя, как пьянеет от безумного аромата.
– Обожаю сирень, – полузакрыв глаза, томно прошептала Евгения. – Мои духи похожи на нее, как ты думаешь?
Она приблизилась, чуть склонила голову, подставила висок с пульсирующей голубой прожилкой. Максим как зачарованный вдохнул запах янтарных кудрей, зарылся в них лицом, чувствуя, как земля начинает медленно вращаться под ногами. Ему показалось, что они оба сейчас потеряют равновесие и упадут, одной рукой он судорожно взялся за сиреневый ствол, другой подхватил Евгению за тонкую талию и замер, не в силах пошевелиться, чувствуя, как внутри разгорается медленное пламя.
– Я хотела тебя спросить… – прошептала Евгения. – Только не смейся, ладно? Ты умеешь целоваться?
– Что? – севшим голосом переспросил Максим.
– Ну ты когда-нибудь целовал девушку?
– Зачем это тебе? – Его пальцы медленно перебирали ее кудри, одновременно мягкие, как пух, и жесткие, как проволока. Как такие два свойства могли существовать вместе?
– Я встречаюсь с одним парнем из нашей школы, – простодушно объяснила Евгения. – Кажется, я ему нравлюсь, и он мне тоже. Я думаю, вдруг он захочет меня поцеловать, а я не умею целоваться? Покажи мне…
– Что?! – снова переспросил Максим, чувствуя жар и холод одновременно.
– О господи! – всплеснула руками Евгения. – Ну, ты можешь меня поцеловать по-взрослому? Что тебе, трудно, что ли? Мы ведь друзья!
Друзья… Он вдруг возненавидел это слово. Кто только придумал, что можно дружить с маленькими глупыми девчонками? Хотел оттолкнуть ее, гордо отвернуться, объяснить, что есть вещи, которым нельзя научить, как в школе. Что не может, не станет, не хочет… Хотел… Не смог…
Максим обнял Евгению, привлек к себе, ощутил всем существом упругое тепло ее стройного тела. Она закрыла глаза, запрокинула голову, волосы рассыпались дождем. Ее губы – полные, мягкие, полуоткрытые – были совсем близко. Он видел на них каждую черточку, каждую припухлость, – он понял, что никогда и ничего не желал в жизни так страстно, как этого безрассудного поцелуя…
Евгения оттолкнула его, рывком разорвала огненное кольцо сплетенных рук, сделала шаг назад. На ее личике появилась брезгливая гримаса.
