Кто, кто?.. Дед Пихто, конь в пальто.
БАНАНЬЯ ДЛЯ СУКИН-СЫНА
— Ничего не поделаешь, — сказал Швейк. — Меня за идиотизм освободили от военной службы. Особой комиссией я официально признан идиотом. Я официальный идиот.
Г-н Веллер пишет так много, что не остановить. Куёт монеты, не отходя от кассы. К примеру, создал «Ножик Серёжи Довлатова», а затем на него наложил «Не ножик не Серёжи не Довлатова», в котором каждую фразу предыдущего эссе комментирует. Скажем: «Закусили бананом» (выпивка была дорога, зато закуска дешева), «выпили водки» («Ты меня уважаешь?»), «принесла мне 30 рублей» (получил за рецензию рукописи) и проч. когда-либо случившиеся с Веллером дела и делишки.
Так вот. Наш подсудимый признаётся публично: в 90-е годы один журналист за рюмкой сообщил ему, что в 83-м, отдыхая в Нарве, купил первый сборник Веллера «Хочу быть дворником», изданный в Таллине минимальным при Ссоветской власти тиражом 16 000. «Вот эта книга впервые внушила мне, десятикласснику, антисоветские взгляды». Веллер изумился: «Да что же там было антисоветского?!» Он засмеялся: «Каждая запятая там была антисоветской. Вы не понимаете, дело не в теме».
Конечно, парень был прав, признал Миша. В стиле твоя суть всё равно вылезет.
Ну и какие же темы, господа унд дамы, занимают признанного нынче, а не в «совейские времена», как он любит повторять по Гадио, супергения? «Стрельба из винчестера в оленьем стойле, выпивание диметилфталата вместо спирта с негарантированным выживанием и прочие мелкие темы — всё это отдельные же, отдельные темы» («Долина идолов»).
«Сюжетов у меня за прошедшие года скопилась чёртова прорва, сотни две. Я лежал в полудрёме и раскуривал очередной… Была отличная композиция рассказа о любви. Она — средних лет, хороша для этих лет и вполне благополучна во всём. И рассказ об её жизни перемежается цитатами из его писем — как он её любил когда-то. Кто там у нас сукин сын? Ай да!»
А что, свежо, Михась, оригинально.
«Я работал навсегда, — говорит наш герой, — на уровень верха. Хрен кто сегодня может так работать, деточки. За железной занавеской мы жили, без интернета, и факсов с ксероксами у нас не было, и загранпаспортов. Кто понимал «трёхопорную новеллу» О. Генри, Шекли и ещё пары ребят? Кто формулировал «переставленный кубик» Пристли? Кто анализировал «опрокинутый временной ход» Фитцджеральда? И вот эти банды неучей и идиотов должны были всю жизнь полагать себя изучателями литературы…»
