— Что вам угодно?
Меркуров объяснил.
— Все это хорошо. Но ведь здесь, милостивый государь, частная квартира.
Обращение, давно неслыханное, взвинтило художника.
— Милостивый государь, если я не ошибаюсь, это квартира академика Павлова?
— Да, но как я имел вам возможность объяснить, это его частная квартира. Понимаете — частная, частная, частная!
И разгневанный старичок захлопнул дверь.
Ближайший сподвижник Павлова — доцент Денисов поведал мне три взаимно диаметральных эпизода:
1) Когда Павлов умер, его вдова Серафима Витальевна заявила:
— Иван Петрович принадлежал не только мне, но и народу. Полтора дня я буду делать с ним, что считаю нужным, а остальное время пускай он принадлежит народу, который имеет на него право.
2) Уходя из квартиры покойного один из ленинградских работников спросил:
— Ну, Серафима Витальевна, попов-то вы каких пригласите — тихоновцев или обновленцев?
— Обновленцев и на порог не пущу!
3) Во время последней поездки Павлова за границу (в Лондон) — в Париже, в гостиницу к нему пришли представители французской печати. Павлов их охотно принял и милостиво интервьюировался.
Неожиданно один из корреспондентов спросил у него
— Скажите пожалуйста, господин профессор, какие у вас отношения с советской властью?
Павлов рассвирепел. Он повернулся к сыну и Денисову и приказал:
— Передайте им, что мои отношения с советской властью это мое частное семейное дело и я никому не позволю вмешиваться в него. Пусть спрашивают меня о работах с обезьянами и собаками — это я им охотно объясню.
10.08.1936
И.В. Сталин.
Товарища Сталина мне приходилось видеть много раз. На съездах, сессиях, некоторых заседаниях. Очень близко я с ним столкнулся два раза. Впервые это произошло во время V съезда советов в Большом театре. Не помню по какому случаю я поднимался вихрем по винтовой лесенке за кулисами и, стремглав выскочив на площадку, столкнулся лицом к лицу со Сталиным. Он шел в ложу. Сталин посмотрел на мое растерянное лицо, усмехнулся и прошел в ложу.
Второй раз я близко видел Сталина в Колонном Зале Дома Союзов в прошлом году на вечере, посвященном пуску московского метро (14 мая 1935 г.)
Реферировали заседание я и Хват. К тому дню, если не ошибаюсь, был выпущен (в основном сделанный нами) специальный номер. В нем, ежели не изменяет память, стояли и наши «одиннадцать километров под землей». Задание редакции было короткое:
— Реферировать все!
— А если выступит Каганович?
— Все равно записывать!
