Небольшая группа пассажиров, выстроившихся на лестнице, молчала. Очевидно, все считали, что присесть на ступеньку - недопустимая вольность. Какая-то молодая женщина тяжело поднялась по оставшемуся незанятым проходу и встала с молчаливого согласия всех остальных впереди толпы. Агнесса заметила, что пассажирка находится на последнем месяце беременности. А на перроне, всего в нескольких шагах от офицера, стояла пустая скамейка.
- Я немного говорю по-немецки, - обратилась она к беременной женщине. Хотите, я попрошу офицера, чтобы он пропустил вас к скамейке.
- Не надо, мадам. Поверьте мне, не надо.
- Herr Offizier, {господин офицер (нем.)}- произнесла Агнесса, выступив вперед.
Извинившись, она в коротких словах объяснила офицеру, что женщина ждет ребенка и ей необходимо присесть,
- Niemand auf den Bahnsteig {на перрон запрещено выходить (нем.)}, бросил офицер, даже не повернув головы.
Агнесса решила, что она неудачно построила фразу, и пояснила, что дело идет просто о... Немец повторил, что на перрон выходить запрещается, но уже повысив тон, и так взглянул на говорившую, что она осеклась. Агнесса снова заняла свое место среди притихшей толпы и тут только поняла, сколь серьезен ее промах, именно потому, что никто даже не улыбнулся, когда ей дали отпор. Только беременная женщина жалобно пробормотала:
- Я вам говорила не надо, я же вам говорила...
"А однако она не за себя испугалась, - подумала Агнесса. - И не за меня тоже". Тут ей вспомнилась сцена в книжном магазинчике. Нет, правильно, она получила по заслугам. Чего ради она вечно вмешивается в чужие дела. "И чего ради я вмешиваюсь!" - некогда восклицала тетя Эмма, проявив излишнюю инициативу, и, по правде говоря, так оно и было.
Когда немцы открыли вагонные двери, Агнесса нашла себе сидячее место. Поезд отнюдь не походил на переполненные составы, груженные человеческой магмой, забивавшей все коридоры, купе и даже ватер-клозет. Этот поезд шел из Виши. Воздуху было достаточно. Пассажиры были хорошо одеты, и дочь Буссарделей подумала про себя, что окружающие ее люди не вламывались в этот вагон с билетом второго или третьего класса, как в позавчерашнем поезде. Кто знает, возможно, пройдя по коридорам, она заметит знакомые лица кого-нибудь из парижан? Агнесса подумала также, что в таком поезде должен обязательно быть вагон-ресторан и ей удастся пообедать. И, успокоенная этой приятной перспективой, она задремала.
Глава VI
