— Ничего не выйдет, — сказал он, — я не могу сегодня ехать. Мне не следовало даже вылезать из постели. А все эти чертовы тапас. Я совсем забыл, что морская пища не идет мне впрок.
— О, Боже! — с сочувствием воскликнула Корделия. — Чем бы я могла помочь?
— Абсолютно ничем. Я не желаю видеть никого весь сегодняшний день! заявил Брюс. — Тебе придется развлекаться одной. Проведи день на пляже или придумай что-нибудь. Быть может, завтра я почувствую себя лучше, но сегодня я не могу даже представить себе этого.
Корделия не без ехидства подумала, что Брюс носится со своим здоровьем, как старая женщина. Ей вовсе не улыбалась перспектива отправиться на пляж одной. Хоть она приехала в Испанию впервые, ей было хорошо известно, какого рода прием может ожидать одинокую девушку на испанском пляже. И если ее раздражали ухаживания Брюса, то еще больше пугала мысль о том, что весь день ей придется отбиваться от местных ухажеров.
— Итак, день пройдет впустую, — сказала она. — А почему бы, если ты считаешь, что моя помощь тебе не нужна, мне самой не отправиться в Ла Вегу? Убедиться, проживает ли там Гиллан Морнингтон, и если да, то передать ему бумаги. Брюс засомневался:
— Хочешь попробовать сама? Не знаю, Корделия, не знаю. Безопасно ли это? Этот вопрос и решил дело.
— Не говори глупости, — сказала она, раздраженная намеком Брюса на ее девичью хрупкость. — Это Испания, а не Африка и сейчас не средние века. Я привыкла жить одна и самостоятельно заниматься бизнесом. Машины твоей я не разобью — водитель я опытный, так что отправляйся в постель и отдыхай. И не беспокойся.
Хотя Брюсу явно не понравилось сказанное Корделией, он был не в силах с нею спорить, а потому в конце концов нехотя последовал ее совету. Убедившись в том, что он лег, Корделия объяснила сеньоре Рамирес, что сеньору Пенфояду нездоровится, и попросила позаботиться о нем.
— С удовольствием, — ответила Мерче Рамирес и с любопытством поглядела на Корделию. — Вы куда-нибудь едете, сеньорита?
— Да, я еду в Ла Вега, хочу найти мистера Морнингтона, — ответила Корделия.
В глазах у испанки появилось тревожное выражение:
— Сеньорита, вы очень молоды и очень красивы, и сеньор Гиль, он… — тут она тщетно стала искать подходящее слово по-английски, — словом, он любит женщин, разных женщин, но он плохо обходится с ними. Будьте очень осторожны!
Корделия внимательно взглянула в глаза сеньоры Рамирес и поняла, что в душе той борются два чувства: с одной стороны, Рамирес искренне предостерегала ее, а с другой, испытывала нечто похожее на ревность. Недаром она сказала: "Вы очень красивы". Ей явно не хотелось, чтобы Корделия встретилась с Гиллапом Морнингтоном.
