Да разве это особняк, подумала Корделия. Впереди стоял древний укрепленный замок с башнями по углам, построенный из местного розово-серого песчаника. По расположению ухоженных лужаек и террас вокруг него можно было догадаться, где некогда проходила линия рвов. Но замок служил лишь основой всего строения. Поздние поколения Морнингтонов присоединили к нему крылья, представлявшие собой странную смесь стилей от позднесредневековых до классицизма восемнадцатого века. Однако каким-то чудом этот стилевой эклектизм не лишал постройку благородного и величественного вида, отражающего ее древность.
Корделия невольно ахнула. И от этого наследства Гиль Монтеро хочет отречься! Комок застрял в ее горле, и вдруг она ощутила прилив грусти, смешанной с раздражением на Монтеро, ей захотелось, чтобы он вместе с ней взглянул на открывшуюся панораму, чтобы это грандиозное и излучающее покой зрелище впервые предстало перед ним в такой же сентябрьский день, вызолоченное неярким осенним солнцем.
— Боже, до чего красиво! — вырвалось у нее.
Она еще не пришла в себя от пережитого восторга, когда их автомобиль подъехал к парадным дверям Морнингтон Холла. По размерам и массивности двери эти скорее напоминали ворота. Они и были воротами в свое время, когда к замку вел подъемный мост.
Представительный, одетый во все черное мужчина распахнул эти двери перед ними. Корделия бросила быстрый взгляд на Брюса. Ей прежде никогда не приходилось бывать в доме, где есть дворецкий, и она про себя попеняла, что он не предупредил ее о торжественности предстоящего приема. А также усомнилась, приличествует ли моменту сравнительно простое зеленое платье, которое было на ней.
Зал, в который их провели, по своим размерам вполне мог служить для проведения балов. Он был почти свободен от мебели: украшали его лишь два старинных дубовых комодов, на которых высились вазы с букетами хризантем и астр, сверкавших подобно драгоценным камням. Они долго шли по залу, пол которого был выстлан древним золотым паркетом, и затем были введены в гостиную.
Быстрым взглядом Корделия окинула ее, сделав как бы моментальный снимок увиденного: солидная, удобная мебель, высокие окна, из которых открывался вид на сад, проникавшие повсюду золотистые лучи солнечного света. Около камина дремали две афганские борзые, лениво приоткрывшие глаза на новоприбывших, а затем вновь погрузившиеся в сон. Невольно она сравнила все увиденное с маленьким домом Гиля в Ла Веге и еще вспомнила Пелайо. На первый взгляд и то, и другое так непохоже, но нет ли чего-то общего в жизненном стиле?
