Корделия вежливо улыбнулась.
— Давайте установим истину, — сказала она твердо. — Как бы вы ни называли себя в настоящий момент, вы — Гиллан Морнингтон, не так ли?
Выражение злобы, возникшее на его лице, было тем более странным, что он оставался холоден.
— Я всегда называл себя Гилем Монтеро, и у меня нет оснований менять свое имя, — проговорил он ледяным голосом. — Имя моей матери — Монтеро, и я горжусь им. Что до другого имени, которое вы называете, что ж, я признаю, что имею право его носить, если захочу. Но я не желаю.
Он сделал пару шагов и остановился, пес снова распластался у его ног. Корделия отметила, что его нельзя назвать крупным мужчиной, однако он выглядел невероятно собранным и сильным, похоже, что мускулы его подобны стальным канатам. Она ожидала увидеть плейбоя и дамского угодника, но единственным намеком на это была тонкая, изломанная чувственная линия рта под прямым массивным носом.
— Итак, вы знаете, кто я таков и что этот дом принадлежит мне, — продолжал он, и под его по-прежнему холодной маской промелькнула усмешка. — Это дает вам явное преимущество, ибо я не имею понятия о том, кто вы и почему вы здесь. Надеюсь, я не буду нескромным, если попрошу просветить меня на этот счет?
— Я Корделия Харрис, — представилась она. Несмотря на легкий сарказм собеседника, она решила проявить вежливость и протянуть ему руку, которую он после секундного колебания пожал. Его рукопожатие было крепким, а кожа бронзовой от загара. Всем своим видом он являл здоровое естество, однако в глазах его таилась грустная задумчивость.
— Мое имя вам, конечно же, ничего не говорит, — продолжала она. — Я приехала по поручению юридической фирмы "Фолкнер и Пенфолд" из Херфорда.
Она увидела, как его глаза сразу же сузились, и вдруг испугалась того, что ей предстояло ему сообщить. Корделии никогда прежде не приходилось передавать кому-либо известие о кончине близкого человека. И почему она раньше не подумала об этом, когда вдруг решила ехать сюда.
Она вспомнила, с какой спокойной грустью и сочувствием сообщила ей о кончине отца медсестра. Никто не смог бы сделать этого более деликатно, но разве это смягчило удар?.. И вообще, может ли что-нибудь дать облегчение в подобном случае?
— Мне очень трудно сообщить об этом, — она заставляла себя говорить. — Я скажу вам сразу все напрямик. Ваш отец лорд Морнингтон недавно скончался. Мне очень жаль.
Его лицо осталось бесстрастным.
— Вы соболезнуете мне? Совершенно напрасно, — в голосе его зазвучали едкие ноты. — Если вы полагали, что я расстроюсь, то мне придется разочаровать вас. Я не видел своего отца и ничего не слышал о нем с пяти лет, так что с трудом могу его вспомнить. Вряд ли вам стоило добираться сюда, чтобы извещать меня об этом. Но, так или иначе, благодарю вас за хлопоты.
