— Какая гадость! — сказал Берг.
Мальчик с величайшей убежденностью ответил на это:
— Для всякого другого это была бы гадость, а для ведьмы — нет. Так уж им положено.
Берг Великан понял, что тут он столкнулся с неожиданным взглядом на порядок вещей.
— Так, может быть, и ворам положено красть, как ведьмам заниматься колдовством? — спросил он резко.
— А как же! — ответил мальчик. — Всяк должен делать то, что ему положено. — А затем с загадочной улыбкой прибавил: — Бывают и такие воры, которые не крали.
— Скажи прямо, что это значит! — потребовал Берг.
Мальчишка все так же таинственно посмеивался, гордясь своей загадочностью.
— Сказать, что вор не крал, это все равно что сказать про птицу, что она не летает. — Стараясь разузнать побольше, Берг притворился бестолковым. — Нельзя называть вором человека, который ничего не украл, — сказал он.
— Нельзя-то нельзя, — начал мальчик и плотно сомкнул губы, чтобы удержать готовые сорваться слова.
— А вдруг у человека отец, который что-нибудь украл? — выпалил он после некоторого молчания.
— По наследству передается дом и усадьба, — упрямо повторил Берг. — А воровское прозвание носит лишь тот, кто сам его приобрел.
Турд негромко засмеялся:
— А если у человека есть мать, которая его упросила взять на себя отцову вину? А человек удрал в лес и оставил палача с носом? А тогда человека объявили вне закона из-за какой-то сети, которой он и в глаза не видал?
Берг Великан стукнул кулаком по каменному столу. Он был возмущен. Молодой, пригожий парень, и с отроческих лет загубил свою жизнь! Ни любви, ни достатка, ни уважения других людей ему никогда не видать, он отрезал себе всякую надежду. Единственное, что ему осталось, это низменная забота об одежде и пропитании. И в довершение всего этот глупец довел его, Берга, до того, что он презирал безвинного человека! Берг в сердцах сурово отчитал Турда, но тот нисколько не испугался и выслушал его слова спокойно, как больной ребенок, которого мать выбранила за то, что он шлепал босиком по весенним ручьям и простудился.
* * *
Среди лесистых гор на вершине пологого холма лежало темное озеро. Оно было четырехугольной формы с такими ровными линиями берега и правильными углами, словно его котловину выкопали человеческими руками. С трех сторон озеро окружали отвесные склоны, заросшие елями, которые изо всех сил цеплялись за почву толстыми корнями, чтобы удержаться на круче. По краям озера подмытые водой голые корни высовывались наружу, странно переплетаясь корявыми туловищами. Казалось, что бесчисленное множество змей выползало из озера, но все перепутались и застряли на полпути. Или то были потемневшие от времени скелеты потонувших великанов, выброшенные на берег волнами. Смешались в кучу их узловатые руки и ноги, длинные пальцы впились в утесы, высоко вздымались громадные ребра, над которыми возвышались стволы древних деревьев. Порой железные ребра и стальные пальцы, которыми деревья цеплялись за почву, не выдержав напряжения, ослабляли хватку, и тогда северный ветер сбрасывал с кручи какое-нибудь дерево, и оно стремглав падало с высоты в озеро. Вершина с разлету глубоко зарывалась в илистое дно, и дерево застревало вверх корнями. Его утонувшие ветви давали прибежище рыбьей молоди, а торчащие над поверхностью черные отростки корней напоминали многорукое чудовище, которое высунулось из воды, придавая озеру зловещий и устрашающий вид.
