– Алло, кто говорит?
– Не важно. С кем я разговариваю?
– Здесь я задаю вопросы, комрад.
– Как ваше имя, дежурный? С кем я говорю?
– Моя фамилия Спешнев. – Голос был совсем молодой.
– Сотрудник Глазанова? НКВД?
– Назовите себя.
– Слушайте, что я говорю, Спешнев, и слушайте внимательно. Два раза повторять не стану. Я хочу выдать одного предателя. Тайный агент Троцкого и вредитель.
– Вас внимательно слушают.
– Третий секретарь Морского комитета. Зовут Игенко. Эта жирная двуличная свинья собирается продать нас жидам.
– У вас имеются доказательства предъявленных обвинений?
– Конечно. Этот подонок является сообщником другого предателя, Левицкого. Вам, Спешнев, эта фамилия о чем-нибудь говорит? Знаете такого? Должны знать. Второй человек после Троцкого.
– Продолжайте.
– Игенко должен обеспечить себя и Левицкого документами, чтобы эти любовнички-педерасты могли сбежать. Побег намечен на нынешний вечер. Встречаются на Рамбле у пласа Реаль. В центре торговых рядов, недалеко от торговки цыплятами. Не задавайте лишних вопросов. Встреча в семь. Вы должны быть там, чтобы захватить этих двуличных крыс тепленькими.
– Кто…
Левицкий бросил трубку. Он чувствовал себя так, будто только что вывалялся в дерьме.
– Сюда, – говорил второй помощник секретаря, отирая пот со лба.
В портновской мастерской, единственная дверь которой выходила на пласа Реаль, было нестерпимо душно, пар, поднимавшийся от утюгов, висел тяжелым, влажным туманом.
– Вон тот толстый мужчина в светлом костюме крапинками, который стоит с таким кислым видом, видите, комрад комиссар?
– Видим. – И Глазанов обратился к Ленни: – Болодин, вы его хорошо видите?
Ленни Минк, стоявший рядом, молча кивнул.
За окном на людной магистрали стоял толстяк, на роже которого были написаны и страх, и болезненное смущение. Само собой, педик, с этой-то семенящей походочкой и задницей, как у хорошей бабы. Даже не выбрил свою жирную рожу.
– Сегодня он был чрезвычайно рассеян, комрад комиссар, – лепетал второй помощник, – и если бы вы мне не позвонили, я бы сам вам обязательно доложил о нем. Настоящий коммунист должен видеть предателя, даже если он…
– Да, прекрасно, – сказал Глазанов, – я сделаю соответствующую отметку в вашем деле. Можете не сомневаться, ваше сотрудничество с органами безопасности будет отмечено. Сейчас наш водитель отвезет вас назад. Можете объявить своим сотрудникам, что с нынешнего дня их рабочая нагрузка возрастет.
– Обязательно объявлю, комрад комиссар. Мы только рады принести новые жертвы на благо…
