О подвигах юного Левицкого в подполье девяностых годов, о его первых стычках с охранкой, отходе от анархизма в пользу сетей марксистской идеологии ни один из допрашиваемых не имел достоверных сведений.
Хорошо был известен лишь долгий период между провалом восстания пятого года и успехом революции семнадцатого. Поскольку именно в это время Левицкий в своем европейском житье-бытье заслужил славу хитроумнейшего стратега и отчаянного смельчака. Лучше всего запомнили его враги, до сих пор ненавидевшие Левицкого. Они без принуждения, даже охотно, рассказывали о его жестокости, лукавстве и блестящих шахматных ходах.
– Он мог бы завоевать весь мир, – сообщили Ленни, – но предпочел переделывать его.
Левицкий швырял бомбы в Бухаресте, организовывал стачки в Турине, грабил банки в Загребе. Куда бы ни бросала его партия, он везде безупречно выполнял свою миссию. Не менее полудюжины арестов пришлось на его долю, но ему всегда удавалось сбегать, даже из страшной тюрьмы Семибашенного замка в Константинополе. Трижды или четырежды сотрудники охранки организовывали на него покушения.
Снова Левицкий вынырнул на поверхность в неслыханно бурные годы революции и после нее, с семнадцатого по двадцать первый. В этот период, как рассказал один ветеран, его узнали как солдата. Блестящий тактик полевых боев, он, в отличие от труса Троцкого с его блиндированным вагоном, возглавлял каждое наступление и однажды в бою потерял трех убитых под ним лошадей. Был дважды ранен под Казанью, где командовал бригадой. Служил офицером разведки. В составе кавалерийских войск сражался против Юденича на севере и Деникина на юге. С красным казачьим полком он, чьи родители были когда-то зарублены казаками, третьего июня 1919 года разгромил армию Колчака. Об этом рассказывали все, кто хоть что-то слыхал о Левицком, ибо каждому было известно, что больше всего на свете Левицкий ненавидел лошадей. Его верховая езда была подлинным триумфом воли.
После Гражданской он опять исчез из виду, вернувшись к тайной жизни конспиратора. Лишь очень немногие факты стали известны комраду Болодину, несмотря на его рвение. Буквально на пороге смерти один румын признался, что он слышал о службе Левицкого в Отделе международных связей Коминтерна, где тот делал все возможное для осуществления своей мечты о мировой революции, игнорируя притязания Кобы на плоды Октябрьской. Коминтерн, учрежденный в 1919-м, был в то время правой рукой ГРУ – Главного разведывательного управления Красной армии. Было известно, что Левицкий, офицер очень высокого ранга ГРУ, лишился своей магической неуязвимости в те годы, когда оно лишилось милости НКВД. Он перестал зло подтрунивать над Кобой и больше не позволял себе публично высмеивать отца народов, изображая его за шахматной доской. За Левицким, очевидно, следили. Но в целом те годы оставались загадочными: уже никто из свидетелей не мог сообщить Ленни ничего нового.
