Ночью железнодорожник уютно похрапывал, а Журавлев на верхней полке все думал и думал о приключившемся. Уже посинели оконные шторы, железнодорожник заворочался, откашлялся, закурил, а Журавлев продолжал думать. И вдруг он понял: все началось с Лены. Несчастная женщина, начиталась дурацких романов и растрясла жизнь честного советского работника. Что будет с заводом? Ведь мы обещали к Первому мая выпустить новую модель. Соколовский все-таки неплохой конструктор. Коротеев теперь доволен: систему сигнализации Соколовский теперь начисто переделал. Великое дело - критика!.. Да, но теперь на заводе нет объединяющего начала. Конечно, Егоров - опытный инженер, стаж у него большой, но он слабохарактерный, потом он сильно сдал после смерти жены. Все лодыри распояшутся... Коротеев - человек с будущим, это бесспорно, но он слишком молод. Не могу себе представить завод без меня! Неслыханно - какая-то девчонка все повалила. Коротеев был трижды прав, когда выступал в клубе, - нельзя вытаскивать из стенки кирпичи, весь дом рухнет. Воспитывают плохо, печатают зачем-то идиотские книжки, начали теперь разговоры про чувства. Пожалуйста чувств сколько угодно, а плана не выполняет. Никто не скажет, что я жил для себя, моя жизнь - завод. И вот ничего нет, ровно ничего, разметанные балки, битое стекло, мусор - это жизнь Ивана Журавлева.
Железнодорожник предложил Ивану Васильевичу пирожок:
- Домашние, жена напекла...
Журавлев отказался: ничего в рот не лезет. Он злобно подумал: интересно, чему ты радуешься? Сегодня печет пирожки, а завтра разыщет какого-нибудь агронома, и полетишь ты с насыпи. Едет довольный, говорил - вызвали к министру; наверно, рассчитывает на повышение. А вот произойдет крушение, в два счета снимут, это бесспорно. Доверять никому нельзя.
Уезжая, Журавлев сказал Егорову, что пробудет в Москве день или два, время горячее, ведь к Первому мая обязались выпустить новую модель. Однако прошла неделя, и Журавлев не возвращался. Потом Егорову позвонили из главка, сказали, что назначен новый директор, Голованов, он приедет в середине апреля.
Егоров рассказал о звонке Брайнину, тот обрадовался:
- Я Голованова знаю, я с ним в Свердловске работал, толковый человек и прислушивается...
- Это хорошо. Я думаю, к Первому маю справимся.
- Обязательно.
Брайнин вдруг вспомнил:
- А что с Журавлевым?
- Ясно, что, - сняли. Удивительное дело - Соколовский мне еще зимой говорил, что Журавлева снимут. Я тогда подумал, что он шутит. Вы ведь знаете Соколовского - любит подпустить...
