Он посмотрел на Коротеева. Тот сидел неподвижно, уронив книгу на пол. Они долго молчали. Наконец Савченко набрался смелости:
- Дмитрий Сергеевич, как по-вашему, если у человека есть чувство, он должен бороться за свое счастье? Мне иногда кажется, что это унизительно...
Коротеев едва заметно усмехнулся.
- Конечно, нужно бороться. Прорваться сквозь туман...
Савченко снова заулыбался.
И вот он пришел к Соне, он скажет ей все, прорвется сквозь туман, достанет свое счастье.
- Соня, пойдем погуляем. Мне нужно тебе много сказать, а здесь не говорится...
- Холодно на улице. Но если хочешь, пойдем.
Мороз снова крепкий - подул северный ветер. Люди идут быстро, а Савченко и Соня не торопятся, им некуда торопиться. Со стороны они кажутся счастливыми влюбленными, а они все время спорят. Савченко говорит о Коротееве, об автоматическом управлении, о Берлинском совещании, об итальянском фильме, который недавно показывали в клубе, и на все, что он говорит, Соня возражает (только о станках она ничего не сказала).
- Фильм замечательный! - восторгается он. - Когда мальчик рассердился на отца, я чуть было не заплакал.
- Сентиментально. Есть хорошие места, но конца нет. Я так и не поняла, что будет делать этот безработный - пойдет к коммунистам или останется несознательным...
Еще двести шагов. Савченко восторженно говорит о Франции:
- Никогда французы не допустят ратификации...
- Ты о ком говоришь? О коммунистах или о парламенте? Нужно считаться с реальными силами. Ты всегда увлекаешься...
- Я говорю именно о реальном. Ты ведь учила, что идеи, доходя до сознания миллионов, становятся материальной силой.
- В будущем, а мы говорим о том, что сейчас...
Еще двести шагов.
- Журавлев сегодня зря обругал одного фрезеровщика, назвал его бракоделом. Вообще он негодяй.
- Ты всегда преувеличиваешь. Отец говорит, что он заурядный человек, бюрократ.
- Коротеев тоже так считает. А по-моему, негодяй. Теперь он совсем взбесился, после того, как его бросила жена. Ты слыхала об этом?
- Слыхала, хотя это сплетни. Меня не интересует его личная жизнь.
- А меня интересует. Я хотел бы понять: какая женщина могла его полюбить? Я сегодня спросил Коротеева, что он думает о жене Журавлева, он ведь у них бывал, но он ничего не ответил - спешил. Я убежден, что она лучше его, и вообще это хорошо, что она его бросила.
- Не вижу ничего хорошего.
- А если он негодяй?
- Могла раньше подумать.
- Твой брат сделал портрет Журавлева?
