Ее ждали большие испытания. Летом сорок четвертого года возле Минска погиб Сережа. А муж, получив тяжелую контузию в голову, вернулся инвалидом: дрожала голова, из рук падала кружка. Он робко спросил: "Тоня, такого примешь?.." Она обняла его и громко заплакала.
У Антонины Павловны осталась одна радость: Лена. Дочерью она гордилась, рассказывала по многу раз каждому, что Лена окончила школу с отличием и поступила в институт. Когда Лена приезжала на каникулы, мать пекла ватрушки, звала гостей, и Лена должна была подробно рассказывать про занятия, про студентов, про театр. Лена шутила, смеялась, и все же в ней оставался смутный страх перед матерью.
Сдав все экзамены, она приехала, чтобы сказать родителям о Журавлеве, но два дня молчала, боялась, что мать разгневается; под конец сказала отцу. Антонина Павловна руками всплеснула: "Леночка, что же ты матери не говоришь? Ведь радость какая! Внуков увижу..." Решено было, что зимой Антонина Павловна приедет на две недели в город, познакомится с Журавлевым, поживет у молодых.
Журавлев Антонине Павловне не понравился. Конечно, она не сказала об этом ни слова, но Лена заметила: губы у мамы как ниточки, значит сердится... Журавлев, напротив, восхищался тещей, говорил Лене: "У твоей матери государственный ум, это бесспорно". Антонина Павловна на прощание расцеловалась с Журавлевым, но Лена подумала: мама, кажется, не одобряет мой выбор.
Действительно, Антонина Павловна не приехала, когда родилась Шурочка, и внучку увидела только два года спустя: Лена привезла ее к бабушке. В это время Лена начала охладевать к Журавлеву и однажды призналась матери: "Я себе его иначе представляла. Вообще издали все кажется привлекательнее..." Антонина Павловна на нее накричала: "Ты это из головы выкини! Я с твоим отцом всю жизнь прожила, и никогда у меня таких мыслей не было. Поуняться нужно, Лена. Работа у тебя, Шурочка. Чего тебе еще нужно?.." Лена долго себя ругала: как можно с мамой откровенничать? Она замечательная женщина, побольше таких - и мы быстро коммунизм построим. Но в чувствах она ничего не понимает, не хочет понимать. Может быть, и права - не время...
Теперь Лена вздыхала: хорошо иметь мать, которую можно посвятить в свои тайны. Есть ведь такие - у Мани, у Кудрявцевой. Я убеждена, что Соня Пухова ничего не скрывает от Надежды Егоровны. А разве я посмею написать маме, что хочу развестись с мужем? Она ответит, что воспитывала порядочную, а не кукушку. Ну, а насчет Коротеева... Да я скорее умру, чем ей признаюсь!
