– Прошу следовать за мной, – сказал «синий». Он был вежлив со мной – с доктором, – но вежливая форма лишь подчеркивала реальное соотношение положения: он являлся хозяином (во всяком случае, в данный момент), я – бесправным существом.
– Может быть, вы позволите мне позавтракать? – утреннее чувство голода, особенно обострившееся в последнее время, показалось в тот момент просто нестерпимым, я ощутил мгновенную режущую боль в области желудка и одновременно совершенно невероятную ненависть к полицейскому. Мне кажется, я мог бы его убить…
Хотя нет, вряд ли, конечно. Но если бы по какой-то причине его сейчас хватил удар, я бы искренне обрадовался.
Как раз очередь продвинулась на одного человека, и я повернулся, чтобы занять освободившееся пространство. Правда, сегодня меня никто не подтолкнул в спину.
Но полицейский был настойчив, хотя и очень вежлив:
– Очень сожалею, господин доктор, – почтительно сказал он, – но я – человек подневольный и обязан выполнять приказ начальника. А начальник приказал доставить вас к нему немедленно, – с этими словами он твердо взял меня под руку и со словами: «Прошу вас, доктор, нам велено поторопиться», – увлек за собой.
Очередь смотрела на происходящее вполне безучастно. Впрочем, нет. Безучастными оставались те, кто стоял ближе меня к раздаче пищи. У тех же, кто недавно занимал места позади, лица на мгновение выразили радость. Разумеется, не потому, что меня забрал полицейский, а потому что очередь немного подвинулась.
Не исключено, впрочем, что мне показалось. И даже наверное показалось.
Когда мы свернули за угол и пошли по Пражскому переулку, полицейский отпустил мой локоть. Пробормотав извинения и чуть прибавив шаг, он пошел рядом со мной, ничего более не говоря. Встречные спешно уступали нам дорогу.
Так в молчании мы дошли до хорошо мне знакомого приземистого бетонного параллелепипеда, над которым развевался белый флаг с красным крестом – медицинского блока. Полицейский сказал:
– Вам к доктору Красовски. По коридору, прямо.
Он первым поднялся по ступеням и предупредительно распахнул дверь, что было совсем неожиданным.
Доктор Красовски ждал меня, сидя за крохотным столом в каморке, служившей ему кабинетом. Как я уже говорил, в Юденрате он ведал медицинской службой. Именно ему я был обязан своим недавним увольнением. Сейчас он явно испытывал неловкость и потому начал разговор со мной, глядя в наполовину замазанное белой краской окно, за которым ровным счетом ничего не было видно. Только затянутое серыми тучами небо.
