Ты хочешь навлечь позор на нашу семью! …! …! Да, да, ты хочешь, ты очень хочешь навлечь позор и бесчестие на седую голову мамы, на мою и на свою, ишак! …! Что мы тебе сделали?!.. …! Нет, ты не любишь ни меня, ни детей… Ты что, думаешь я не вижу, не соображаю, как к нему приходят студентки «сдавать экзамен»?! А этот Толик…
Рауф, ликуя, тихонько отошёл от двери и, чуть не танцуя, пошёл наверх.
Толик пил чай из самой большой чашки. Личной чашки Рауфа. Запуганные попугайчики опасливо косились и молчали. Рауф вздохнул и не стал, как обычно, бесполезно возмущаться и протестовать, а пошёл мыть другую чашку. Вернувшись и налив себе чаю, Рауф ответил на ожидающий взгляд друга:
– Кажется, никто из них не поедет.
– Ха! Баба с возу… – и Толик стал наливать себе очередную порцию чая.
Когда через пятнадцать минут они вышли, их ждал сюрприз. Вниз, пролётом ниже, на лестничной площадке стоял Алик с рюкзаком на спине и вёдрами в руках. Заискивающе улыбаясь, он сообщил:
– Разрешила. Сказала, без рыбы не возвращайся и вот, два ведра дала.
Сразу, как только отъехали, Рауф стал засыпать. На мгновения просыпаясь, отмечал, что проехали Баилов, Шихово, комбинат… и вновь окунался в сон. Окончательно проснулся когда стало припекать и день был в разгаре. Оглянулся. Алик, зажатый шмотками, сопя, спал.
– Толик, далеко ещё?
– С полчаса.
Местность вокруг была пустынной, каменистой, монотонной и выглядела неуютно и бедно. Чахлые островки-пучки зелени, если и встречались, то на большом расстоянии друг от друга. Ехали не по асфальту и даже не по дороге, а по тропе. Без малейших следов того, что кто-то проезжал здесь до них. Машину немилосердно трясло, и Рауф подивился, как это Алик умудряется спать при такой тряске.
«Запорожец» свернул налево и запрыгал на ухабах ещё сильнее. Тропа пошла под уклон и они въехали в постепенно углубляющуюся расщелину. Еще поворот, теперь направо, и каменная стена справа быстро пошла на убыль, и перед ними открылась долинка в небольшой котловине. Убогая, каменистая, но настоящий оазис по сравнению с каменной пустошью, оставшейся позади. На переднем плане виднелась кучка бедных домишек, огороженных изгородями сложенных и сбитых из чего попало. А дальше за селом круто вздымался холм с разрушенным скальным верхом.
– Супяриляри, – объявил Толик. – Дыра-дырой, тоска смертная… Главное – не советую попадать в лапы местных стариканов. Хвастуны страшные! Их хлебом не корми – дай нового человека… Привяжутся скопом – не отпустят: заболтают до одурения. Можно подумать тут у них соцсоревнования по похвальбе проходят… И село у них древнее-древнего, чуть ли не Адам с Евой отсюда родом, и места тут необыкновенные, даже волшебные, и родниковая вода лучшая в мире, и кто тут только не бывал: дэвы, дьявол, боги, Искандер Двурогий, Джахан-шах… Столько легенд и сказок обрушат на голову, причём наперегонки – обалдеешь! И попробуй – не поверь…
