Алимамед слушал вполуха. По его мнению ничего интересного здесь не было: осколки, черепки, остатки древней кладки, камни. Причём ходить было небезопасно: камни держались непрочно и норовили выскользнуть из под ног. Можно было и ногу подвернуть, и здорово расшибиться, свалившись с какой-нибудь кучи. Прогулка всё меньше и меньше нравилась Алимамеду – ему было начхать на древность этих камней, и больше беспокоила судьба оставленной рыбы. Любая бродячая собака могла испортить весь улов.
Вдруг, казавшийся солидным, большой камень крутанулся под ногой Алимамеда и покатился вниз. Теряя равновесие, Алимамед попытался ухватиться за идущего впереди Рауфа. Тот от неожиданности пошатнулся, оступился и, упав, скатился вслед за камнем, чуть не прихватив товарища. Но Алимамед, хотя и упал, сумел зацепиться и, отчаянно заскребя ногами, вылез из ямы. Обернувшись, он увидел чертыхающегося Рауфа, подымающегося с четверенек и продолжающиеся скатываться к нему камни; успел ещё подумать: «Так тебе и надо, профессор! Чёрт тебя понёс шататься по этим развалинам», как под Рауфом разверзлась земля, рядом на попа поднялась громадная глыба, и Рауф ухнул вниз вместе с камнями и землёй. Раздался мощный всплеск, затем громкое чмоканье, и потом только шорох катящихся и падающих в провал камней под аккомпанемент бултышья, доносившегося оттуда.
Алимамед застыл, парализованный ужасом. Потом его стала бить дрожь.
– Рауф! Рауф-джан! Ответь! Как ты там?
В ответ только бултыхание ссыпающихся в провал камешков.
Что делать?!.. Алимамед боялся не то, что спуститься – пошевелиться!.. Наконец, он заставил себя разжать пальцы и ползком перебрался подальше. Подождал, встал, набрался духу и стал очень осторожно спускаться по пологому спуску сзади ставшей дыбом глыбы. Страх когтями впился в сердце, незаметно для себя Алимамед вновь очутился животе и последние два метра прополз. Подползя к провалу, Алимамед заглянул в него. Темнота, затхлая сырость и молчание.
– Ра-а-у-уф! – жалобным голосом позвал он.
Тишина. С трудом чиркнул и зажёг дрожащими руками спичку. Бросил. Вроде колодца. Алимамед стал спешить, чиркать спичками о коробок, теряя и ломая их, бросая зажжённые вниз. Колодец. Внизу, в метрах четырёх, чёрное зеркало воды. И всё! Рауфа нет. Потонул! Последняя спичка полетела вниз, туда же полетел выпотрошенный и подожжённый коробок. Странный колодец со стенами облицованными плитами, на которых сквозь грязь и пыль просматривалась какая-то роспись.
