Таким голосом и тоном можно гнуть металлические пруты-заготовки и можно сломать волю любого гордеца. Арьятири так и делал неоднократно.
Но есть разный страх. От одного неровно колотится сердце, другой заставит пойти на любое унижение, третий способен лишить рассудка. Джасс вдруг перестала бояться, терять ей больше нечего, и вместо того чтобы опуститься на колени и явить покорность, женщина со звериным воем бросилась на эльфа…
Глава 7
ДОРОГИ, КОТОРЫЕ НЕ ВЫБИРАЮТ
Все пути ведут в… Ритагон.
Весна 1695 года
Страх и трепет поселились в особняке игергардской Тайной службы всерьез и надолго. С тех пор как бесследно исчез младший сын Верховного командора, агенты забыли о покое, сне, женах и собственных постелях. Как только стало известно об убийстве лорда Эрклиффа в Ятсоуне, Далмэди немедленно затребовал отчета от Драйка. А никакого отчета не было и в помине. Как, собственно, и самого Драйка Дэниса. Его следы терялись на полдороге в Канегор, потому что туда он так и не прибыл. Гнев лорда Далмэди не знал ни удержу, ни границ. Для начала он поднял на ноги всех, абсолютно всех своих агентов и заставил тех рыть носом землю. Затем Верховный командор пожертвовал своим любимым шпионом – глухонемым слугой. Его пытали под личным руководством Далмэди, да так страшно, что отпаивать успокоительными травами пришлось опытнейшего экзекутора Тайной службы. И не добившись от шпиона ничего сверх того, что убитому горю отцу было известно и без всяких пыток, графу Нэсту, советнику королевы Яттмура, была отослана голова глухонемого, шефы разведок Тассельрада и Маргара получили в подарок кисти рук, десницу и шуйцу соответственно. Наводить страх и внушать трепет лорд Далмэди умел и любил, а главное, всегда достигал своей цели.
И если на пороге кабинета Тайной службы появляется яттмурский посол собственной персоной, то это означает, что «посылочка со смыслом» понята правильно и однозначно.
– Раз пришел, то пусть заходит, – милостиво объявил секретарю Командор.
Господин Манрих разве только не ползком вполз в кабинет, как это принято на варварском, диком юге.
– Милости прошу, – ласково оскалился лорд Далмэди в ответ на бледную кислятину, застывшую на устах посла в качестве улыбки. – Несказанно рад видеть вас, господин Манрих.
Глаза Верховного командора выражали радости не больше, чем изумрудные зенки его огромного кота, возлежавшего на подоконнике и лишь на миг отвлекшегося на гостя от созерцания начинавшего цвести сада.
