- Я могу убедиться что вы и в правду ангел? - поинтересовался Калугин.
- Вы убедитесь. Я не представился, зовите меня товарищ Икар. Это мая кличка. Я тоже странный, и мне будет приятно работать с вами. Тем более, что в следующий раз, когда мы встретимся, я буду немного в другом виде. Сами понимаете, сезон, да и конспирация.
- Хорошо, - согласился Павел, - записывая время и место явки. - Что я должен делать?
- Пока ничего особенного, просто наблюдайте за миром вокруг, учитесь, постигайте и размышляйте, через четыре месяца мы встретимся. Да, и для начала перестаньте страдать, измените свое отношение к женщинам. Их много, и они у вас не такие хорошие, что бы жалеть об их уходе.
Подобное замечание задело и рассердило Павла, но, похоже, ангелу было на это наплевать. И Калугин почему-то от этого успокоился.
- Не верю я, что он ангел… - подумал Калугин.
- О, вы оценили мой розыгрыш! - улыбнулся «херувим». - Нужно было вас немного проветрить. Иначе как вы оценить все предстоящее. Вы ведь ничего не сможете понять. Маленький шок хорошее дело перед большой встряской.
Павел сгустил брови и промолчал.
Слов больше не требовалось.
Крылатый гость вновь забрался на подоконник, вежливо попрощался, открыл окно и, выпорхнув, улетел. На улице еще никого не было, и Павел решил, что видеть «ангела» некто не мог. Хотя почему это должно было его беспокоить?
Солнце уже проснулось, бросив свой первый луч на лицо отчего-то совершенно не смущенного Калугина. Часы показали 6:30. Неожиданный легкий ветерок подхватил и унес с подоконника несколько белых перьев. Павел закрыл окно. День начался.
Камеру никогда нельзя назвать просторной, даже если в ней десять шагов в длину и восемь в ширину, и даже если ты сидишь в ней один. Впрочем, свобода, птица неукротимых гордецов не боится никаких преград. Жажда жизни, свежести вольного воздуха способна заставить настоящего человека преодолеть все. Преодолеть, и стать еще более достойным той свободы, во имя которой многие люди, не задумываясь о мелочах, отдавали свои жизни сквозь столетия.
Блестя прозрачными искрами на всегда холодном тюремном камне сидел, подобрав под себя ноги странный силуэт. Рядом с ним, уставший и поздно уснувший от мучительности не принадлежащего тебе тебя самого спал Режерон. Возможно, силуэт этот сидел тут уже много часов, оставаясь в своей позе застывшей вечности. А может, он появился всего несколько секунд назад. Кто способен это сказать?
