Но размышлять о странностях в поведении Фредерика Энн было некогда: ее ждал серьезный разговор с сестрой.
– Привет! – преувеличенно весело воскликнула она, входя в палату Кэтрин.
– О, привет! – вяло отозвалась та.
– Как ты себя чувствуешь? – Энн села на край кровати и поцеловала сестру в лоб.
– Великолепно, вот только никак не могу доказать это врачам. Спасибо за книги, они хоть как-то развлекают...
– А что это за осколки? – удивленно спросила Энн, заметив останки вазы и поломанные тюльпаны.
– Это Боб приходил, – лаконично ответила Кэтрин.
– Никогда не замечала за Бобом привычки разбивать вазы во время визитов, – попыталась пошутить Энн, но, увидев мрачное лицо сестры, поняла, что шутка не удалась. – Ладно уж, мы с ним встретились в коридоре, он был весь мокрый. Расскажешь, что тут у вас случилось?
– Боб просил меня стать его женой, – буркнула Кэтрин.
– Это был твой ответ? – Энн кивком головы указала на осколки. – Странный ответ.
– Сказать точнее, этот мерзавец предлагал мне сделку. Описывал, что я получу, если выйду за него замуж, и рассказывал, какие выгоды приобретет он сам, женившись на мне.
Энн удивленно посмотрела на свою сестру.
– А ты себе что представляла? Любовь до гроба и страстные клятвы? Этакого Ромео под балконом?
– Ну уж не дельца!
– В последнее время я тебя не понимаю, Кэт.
– Вот будешь беременной... – Кэтрин тяжело вздохнула. – А что за мужчина с тобой приходил? И не пытайся отпереться, я слышала голоса за дверью!
Энн прикинула взглядом расстояние от кровати Кэтрин до двери и рассвирепела.
– Тебе врач что сказал?! Лежать и не двигаться! Мало того что ты выторговала походы в туалет вместо судна, ты еще и бегаешь на цыпочках к двери подслушивать?!
– Энн, не кричи на меня, пожалуйста. – Кэтрин состроила огорченную рожицу. Правда, наученная многолетним опытом, Энн не очень-то поверила в раскаяние сестры. – Мне очень тяжело лежать бревном целый день. И потом, врач сказал, что уже все в порядке, ребенок развивается нормально, курс мне прокололи. Он сказал, что оставит меня в больнице еще на пару дней лишь затем, чтобы понаблюдать за моим состоянием. А так мне уже можно делать все, что угодно!
– Пока врач это все не скажет мне, ты будешь лежать смирно. Ты меня поняла, Кэтрин?
– Энн, может быть, тебя это очень расстроит, но мне уже давно не тринадцать лет! Я тебе не устраивала подростковый бунт, можешь считать, что у меня теперь гормональный кризис. Тем более есть повод. – Кэтрин показала рукой на свой пока еще плоский живот. – Я очень прошу тебя, не разговаривай со мной тоном строгой мамочки. У тебя все равно это никогда не получалось. Я уже взрослая, я скоро сама стану матерью. Прошу тебя, не заставляй меня лишний раз нервничать.
