– Энн, ты даже не представляешь, как я тебе благодарна! – шмыгая носом, сказала Кэтрин. – Ты так много дня меня делаешь – и это после того, как я с тобой поступила!
– Мы ведь уже решили, что ты окончишь колледж, как только сможешь оставлять ребенка в садике.
– Да я не про учебу! – отмахнулась Кэтрин. – Разве Боб тебе ничего не сказал?
Эти слова Энн очень не понравились.
– А что он должен был мне сказать? – поинтересовалась она, отодвигаясь от сестры так, чтобы видеть ее лицо.
Кэтрин стремительно покраснела и отвела глаза.
– Он же сказал мне, что поговорит с тобой...
– Да мы с ним и не виделись еще толком. Знаешь, Боб в последнее время ведет себя очень странно: почти не разговаривает со мной, недавно вообще нагрубил, мы близки не были уже месяца два, если не больше... – Энн вдруг почувствовала настоятельную потребность поделиться с сестрой своими бедами.
– Ничего удивительного, – пробормотала Кэтрин.
– Ты что-то знаешь? Расскажи, пожалуйста.
– Боб два месяца не спал с тобой, потому что он спал со мной! – выпалила Кэтрин.
Энн неуверенно рассмеялась.
– Это не очень хорошая шутка, но в твоем положении подобное простительно. Говорят, в первые месяцы беременные женщины не очень хорошо соображают.
– Это ужасно, но я не шучу. Ты ведь так и не спросила, от кого у меня ребенок.
Энн поняла, что ей совсем не хочется знать ответ на этот вопрос. Ее идеальная жизнь и так рассыпалась на глазах: сначала работа, теперь вот жених...
– Я ношу ребенка Боба. В последние два месяца мы с ним встречались регулярно.
Энн встала с дивана и отошла к окну. Впервые в жизни ей было неприятно находиться рядом с сестрой.
– Как это произошло? – странным голосом, будто связки у нее были из металла, спросила Энн.
– Боб приехал читать лекции, вечером мы устроили новому преподавателю вечеринку. Мы с ним просто потанцевали, он проводил меня домой, ну и вот... Я до сих пор сама не могу понять, почему сделала это. Поверь мне, Энн, я вовсе не хотела отбить у тебя Боба! Ты же знаешь, что он не в моем вкусе. Просто мы оба словно сошли с ума.
– Теперь я многое понимаю... – тихо сказала Энн. – Боб знает о ребенке?
– Нет.
– Почему?
– Я не хочу ему ничего говорить. Это будет только мой ребенок.
– Ты должна сказать.
– Нет, – упрямо повторила Кэтрин. – Я вовсе не хочу снять с себя ответственность за то, что между нами произошло. У меня был миллион возможностей сказать «нет».
– Почему же ты не воспользовалась хотя бы одной?
Энн чувствовала, как волна темного гнева поднимается в ней. Усилием воли она сдерживала этот поток. Энн вдруг с ужасом поняла, что ненавидит сейчас свою родную сестру, ненавидит единственного близкого ей человека.
