Сэм ткнул сигарой в сторону Нима.
— Не хочу тебя обидеть, но ты почему-то отличаешься от сородичей, в своем поведении ты больше похож на представителя нашей расы.
Ним улыбнулся, продемонстрировав ряд острых как бритва зубов.
— Верно! Интересно, когда ты это заметил? Так получилось, что я — специалист по человеческой культуре; если мерить вашими категориями, у меня степень доктора наук по экзоантропологии. Вдобавок я не совсем нормален.
— Не совсем нормален? — спросил Мак-Кейд. — В каком смысле?
— Ну, — ответил Ним, потупив глаза, — я безумен.
Мак-Кейд поперхнулся сигарным дымом.
— Безумен? — переспросил он. — Мне что, дали сумасшедшего наставника?
Ним поднял руки, протестуя.
— Это не так страшно, как кажется, Сэм. Я не психопат или что-нибудь вроде этого. Просто, по нашим меркам, я страдаю крайней формой индивидуализма. Это в совокупности с нездоровым интересом к человечеству позволяет считать меня клинически безумным. Поэтому меня назначили твоим нифом, и компьютерный поиск установил, что я — один из немногих ильроннианцев, которые достаточно хорошо относятся к людям, чтобы учить одного из них. Ты заметил, как я уродлив?
Охотник попытался выглядеть удивленным.
— Уродлив? На мой взгляд, ты прекрасен!
Ним покачал головой.
— Это очень любезно, Сэм, но, помимо всего прочего, я специалист по человеческой мимике. Дело в том, что я выгляжу так из-за родовой травмы. Как это бывает с дефектными членами общества других сообществ, я с детства был отделен от других детей и предоставлен сам себе. В результате я стал необщительным, но приобрел богатую фантазию и в конце концов, как говорят у вас, у меня крыша поехала. Во всяком случае, так утверждает мой психиатр.
Мак-Кейд поднял брови.
— А сам ты что утверждаешь?
Ним улыбнулся.
— А сам я утверждаю то же, что и любой сумасшедший. Я нормален... а все остальные — психи!
Ним слегка подался вперед, как бы поверяя свою тайну.
— Но если говорить серьезно, все это очень важно для меня. Общение с человеком — достаточно жуткая процедура, но это чертовски лучше, чем сидеть взаперти в смирительной рубашке. Если я справлюсь, возможно, мне снова разрешат преподавать.
Мак-Кейд глубоко затянулся и постарался выразить сочувствие на своем лице. Ему, как всегда, «везет». Невыполнимая миссия, нелепое посвящение в религию иной расы и сумасшедший наставник. Что будет следующим?
