Жизненно важный орган | страница 5
Как обычно, галочек против пунктов списка было гораздо больше, чем крестиков. Бракованный материал стремились использовать максимально. Ведь даже из самой жуткой мутации можно взять что-нибудь: почки, легкие, селезенку. В отходы шли только самые безнадежные случаи. Таких бывало мало – но все-таки бывало…
Чтобы добраться до конца списка, Дейнину хватило несколько минут. Но возле сто восемьдесят пятого номера его карандаш замер в воздухе, а потом изобразил размашистый вопросительный знак на полях. Дейнин исподлобья глянул на замершую в ожидании ординаторшу:
– И как вы это прокомментируете, Белла Аркадьевна?
– «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», – чеканно процитировала Белла.
Дейнин поморщился:
– Оставьте классиков в покое… Вы-то сами по этому поводу что думаете? По-вашему, это возможно? Сколько часов он уже живет?
– Почти восемь, – ровным голосом сообщила Белла Аркадьевна.
– Без головного мозга?!.
– А что тут такого? – пожала худощавыми плечиками ординаторша. – Мозг, дорогой Ярослав Владимирович, не такой уж жизненно важный орган, если вдуматься… Многие люди вокруг нас прекрасно обходятся и без него. По крайней мере, если судить по их поступкам…
Дейнин швырнул карандаш и бумажный рулон на стол и с нарочито выраженным бессилием откинулся на спинку кресла.
– Нет, ну я все понимаю, – сказал он немного погодя. – Кого мы только с вами не повидали, Белла Аркадьевна: и олигофренов, и всяких там буцефалов. То есть детей с врожденными уродствами по части головного мозга. Но здесь-то – мозга вообще нет! – Он снова схватил «простыню» и поднес ее к глазам. – Кстати, рта тоже нет, и глаз… Один только нос на лице!.. Да по идее, этот монстр должен был давно скончаться в страшных судорогах!
Белла Аркадьевна вздохнула.
– Это беспредметный разговор, Ярослав Владимирович, – строго заметила она. – Мне понятно ваше удивление, но тем не менее ребенок до сих пор жив. Он дышит, питается…
– Питается? – воззрился на нее Дейнин. – Интересно, каким это образом?
– Физраствор в вену, – бесстрастно пояснила Белла Аркадьевна. – Вы же медик, Ярослав Владимирович, что ж вы так удивляетесь?
Дейнин взял карандаш и повертел его в пальцах.
– Да, – проронил он после паузы. – Действительно: и чему я удивляюсь?
Он решительно зачеркнул знак вопроса и изобразил рядом со сто восемьдесят пятым номером жирный крест.
– Вы так полагаете? – осведомилась Белла Аркадьевна.
Дейнин покосился на нее, словно заново изучая нос с горбинкой, красивые карие глаза и стройный профиль грузинской княжны.