Не исключено, что создатели многочисленных Оазисов-биосфер до сих пор обитают по ту сторону Горизонта. Может быть, уже не туристы, а они сами пристально наблюдают за тем, как живут, наслаждаясь миром и покоем, ничего не ведающие перманентные «объекты» эксперимента, как они рожают детей, самозабвенно трудятся и, когда приходит срок, безболезненно умирают, освобождая место для последующих поколений.
И когда они видят, как отдельные подопытные начинают мучиться, страдать от осознания своей несвободы и непонимания мирка, в котором их заперли, когда эти безумцы принимаются метаться, упрямо тыкаясь носами в невидимое стекло «гоморариума», когда они лезут к Горизонту, рискуя стать преступниками в глазах сородичей, когда они жертвуют своей жизнью, чтобы исследовать Купол и искусственное Солнце, — наверное, лишь снисходительная усмешка пробегает по лицам неведомых Создателей «Биосфер». Может быть, тогда они воображают себя олимпийскими богами, распоряжающимися судьбами «простых смертных».
Несмотря на жестокость и унизительность подобной гипотезы, она все же оставляла «горизонтщикам» надежду. Надежду на то, что, решившись однажды выйти за свой Горизонт, они сумеют добиться свободы в полном объеме для человечества.
Однако за Горизонт уходили многие. В одиночку и целыми группами… Кое-где (особенно в мелких Оазисах) «горизонтщикам» удавалось даже подбить на выход за Купол все население — а мир не менялся. Неужели всех беглецов из «бутылок» безжалостно умерщвляли уподобившиеся богам? Или все обстояло гораздо проще, и бывшие «горизонтщики»,подкупленные или насильственно лишенные памяти, сами отказывались от своих прежних идеалов?
Эта загадка была едва ли не самой главной для Гарса. Именно она и толкала его уйти за Горизонт…
Он окончательно озяб, стоя у раскрытого окна. Там, снаружи, было холодно. В доме же было тепло и уютно. И когда из спальни донеслось сонное бормотание жены: «Гарс, ты куда запропастился?» — он тщательно закрыл окно, наглухо затемнив его так, чтобы не было видно ни Горизонта, ни Луны, ни звезд, и вернулся в мягкую, согретую телом любимой женщины и пропитанную запахом ее духов и волос постель…
Он продержался почти целый месяц.
Все это время он честно выполнял ультиматум жены. Изо всех сил старался быть таким, как другие. Он сопровождал Люмину в ее виртуальных походах в другие города. Он занялся починкой старых вещей, требовавших незначительного ремонта. Он распилил древний журнальный столик и наделал из получившихся дощечек настенные полочки для цветов, которые Люмина в обилии разводила теперь, заразившись этим увлечением от Розы. На пустовавшем месте за домом он разбил несколько грядок и посадил там огурцы, капусту и укроп с петрушкой. В перспективе имелись еще такие трудоемкие виды деятельности, как покраска домика, укрепление хлипкого заборчика вокруг участка и замена кровли, но за это Гарс все никак не решался взяться…
