Всю ночь я проработал. Изгнал из сознания злополучные «занозы», решил возвратиться к ним утром.
Действительно, возвратился. Обещание, данное бабе Фене, висело надо мной палаческим топором. Утром, позавтракав, дед Пахом, по обыкновению, бродил по коридору. Считал: после еды нужно двигаться, ибо движение способствует улучшению пищеварения. Баба Феня принялась за мытье посуды.
Пора действовать!
— Пахом Сергеевич, — максимально тихо позвал я. — Загляните, имеется разговор.
Старик опасливо покосился на вход в кухню. Убедившись в отсутствии опасности, вскочил в мою комнату и прикрыл дверь. Даже защелку задвинул.
— Енто самое… что стряслось, Игнатьич?
По натуре сосед — молчун, на добрую сотню вопросов отвечает максимум двумя словами, да еще с солидными паузами между ними. Правда, паузы не пустуют, заполнены непонятными образованиями типа «то-то и оно», «енто самое». А сейчас расщедрился аж на три слова. И почти без пауз.
В качестве приманки на столе — бутылка водки, оставшаяся от вчерашнего банкета селедка и несколько бананов.
Старик выразительно облизнулся, но от стопки отказался. Все понятно: учует жинка запашок спиртного — скандал. Ничего не поделаешь, придется обойтись без выпивки.
— Вы знаете, что баба Феня попросила меня найти вашу внучку?
Кивок: да, знаю.
— Для этого мне необходима ваша помощь.
Повторный кивок: ради Бога, всегда готов. Как юный пионер-ленинец.
— Где живут родителя Верочки?
Явное замешательство. Дедок растерянно щелкает выпадающей вставной челюстью. Лохматые брови занавесили глаза. Изломанные пальцы теребят скатерть.
Ну— же, ну, мысленно поторапливал я собеседника, рожай быстрей, пока не нагрянула бдительная супруга и не уволокла тебя домой. Почему-то мне не хотелось, чтобы баба Феня узнала о моей беседе с ее муженьком.
— Енто самое… зачем? — опасливо поглядев на задвинутую защелку, выдавил старик.
— Зачем да почему — пояснять не стану. Хотите, чтобы я отыскал Верочку — говорите, не хотите — ищите сами. С помощью милиции или экстрасенсов.
Брови поднялись. Из под них глянули зоркие, совсем не старческие глаза. Дед Пахом разразился целым монологом. Достижение!
— Мать Верочки… то-то и оно… значит, наша дочка… живет… в Москве… Енто самое… замужем… Так-то… в третий раз…
Слушать старика — что разгадывать криптограмму. Выдает в час по чайной ложке да и то неполной. С такими добавками — с ума можно сойти.
Но кое-что я все же разгадал.
Лидия Пахомовна развелась с первым мужем, когда дочке исполнилось пять лет. Развелась не из-за несхожести характеров либо разных темпераментов — сошлась с другим мужиком. Тот потребовал от подруги любыми путями избавиться от малолетней дочери. Избавиться и — все тут. Каким образом — женская проблема.
