Приглашенные, вернее — вызванные, вошли, как принято, без стука и выжидательно остановились в дверях. Казалось, с головой погруженный в расчеты Лягаш не услышал их появления, но едва стукнула закрываемая дверь, босс пригнулся к столу, выставив перед собой пистолетный ствол.
Сейчас плюнет три раза свинцом — прощай мысли и желания!
Не «плюнул». Убрал настороженный пистолет, умыльнулся.
— Следующий раз войдете без разрешения — похороны по второму разряду.
— Почему по второму? — наморщил лоб Кариес, проворачивая в заржавелой башке непонятное выражение.
— На первый разряд не тянете, — зашелся смехом босс. — Посидите, закончу — побазарим…
И снова уткнулся в бумаги. Шевелил губами, что-то складывал на пальцах, досадливо хмурился. Рядом лежат древние счеты с отброшенными костяшками, обозначившими шестинулевую цифру. После длительных раздумий, облизнув тонкое нервные губы, Лягаш нерешительно подвигал к левому краю очередной круглячек.
— Корень, сколь стоят золотые сережки, которые мы в прошлый раз оторвали вместе с ушами у бабы?
— Какие сережки? — не понял фельдшер. — И у какой бабы?
Внешнее спокойствие покинуло босса. В прищуренных глазах — недовольство и угроза. Рука отодвинула к краю стола счеты. Будто освободила место для наказания виновного.
— Забывчивым стал, падла, желаешь остаться чистым — не получится. В следующий раз заставлю отрезать ухи, запихивать в баб бутылки из-под водки, — помолчал и вдруг перешел на доброжелательный тон. — Вспомни, милый, когда Кариес напяливал на голову телки пакет, я отхватил ей уши с сережками… Такие кругляшки, посередине — топазы или алмазы, хрен их знает… Сколько они «весят» в баксах?
Ведь отлично знает, что в том налете фельдшер не учавствовал, стоял на стреме. Напомнищь — снова с»уженные глаза, грозная гримаса…
— Думаю, не меньше ста тысяч баксов…
— Хватил, дружан! Нет, мы лучше оценим поскромней — четвертак…
Очередная косточка передвинулась на левый фланг.
— А колечко, что мы содрали с ресторанщика во сколько оценишь?
Опять удивляться, отнекиваться, вызывая приступы хозяйского гнева, размахивание пистолетом? Не стоит, слишком опасно, заряженный пистолет легко стреляет. Корень оценивает «колечко» в девяносто тысяч. Босс издевательски смеется, покровительственно строит из пальцев «козу».
Наконец, Лягаш устал. Потряс над столом счетами и отложил их в сторону. Аккуратно собрал бумаги, подровнял края и спрятал в рядом лежащую сумку.
— Хватит, кореши, работать, пора повеселиться… Ну, Дупло, покажи свои окорока! Вдруг протухли под юбкой… Помню, однажды довелось мне удалять больной зуб у одной стервы. Сама уже немолодая, а груди — будто надутые волейбольные мячи. Юбчонка едва то самое место прикрывает. Не выдержал я — заглянул. А там, Боже мой, все сморщенно, вяло, как половая тряпка, о которую мужики вытирали ноги… Вот и хочу поглядеть на твои, телка, окорока. Сравнить и оценить. Считай — конкурс, три мужика — жюри… Чего ждешь — скидывай шмотки!
