— Скверно, — пробормотал Володя, — очень скверно!
Сделав еще несколько шагов вокруг колонны, он натолкнулся на какого-то очень знакомого человека, рассматривавшего фотографии. Володя машинально поздоровался. Тот взглянул на него с удивлением: мол, я вас в первый раз вижу.
— Простите! — выдавил Володя. Перед ним стоял Евдокимов. — Мы действительно не знакомы. Я вас узнал по снимку. Кстати, мне о вас говорила ваша учительница, Валентина Петровна Семенова. Я с ней советовался. Я работаю в музее, нам нужен на время специалист по радио…
— Я халтурой не занимаюсь! — отрезал Евдокимов.
— Может быть, вы мне порекомендуете, к кому обратиться?
— Да вот хотя бы к нему, — Евдокимов показал на вошедшего в вестибюль тоже знакомого Володе по фотографиям солиста ансамбля, партнера Веры Каразеевой, мастера телеателье Жору Суслина.
«Рост метр шестьдесят, не больше, — определил Володя. — На снимках Суслин не выглядел таким маленьким. Еще один фокус Жени Анкудинова. Кроме того, на снимках у солиста роскошные кудри, а сейчас — короткая стрижка».
— Суслин, на минутку! — окликнул Евдокимов.
Солист подошел. Володе показалось, что он чем-то очень взволнован. Но это не помешало Суслину проявить деловые качества.
— Договоримся завтра, — сказал Суслин Володе. — Приходите ко мне в телеателье. — Схватил Евдокимова за рукав, отвел в сторонку. — Слушай, Петя, очень важное дело… Петухов…
Больше Володе ничего не удалось расслышать, эти двое перешли на шепот.
«Впрочем, для начала у меня впечатлений более чем достаточно», — думал Володя, направляясь к выходу. В дверях он столкнулся с Фоминым.
— Ты что здесь делаешь? — спросил Фомин.
— Купил билеты! — Володя вынул из кармана голубой клочок, помахал перед носом Фомина. — Между прочим, по знакомству, с черного хода. — Оглянувшись, он убедился, что Суслин и Евдокимов успели исчезнуть. Эти двое явно не хотели попасться на глаза Фомину.
«Так и запишем», — с удовлетворением сказал себе Володя.
— Ты маг и волшебник! — объявила Валентина Петровна, когда он подвел ее к креслам в самой середине зала.
Рядом два кресла оставались свободными. Свет люстры начал слабеть. В проходе показалась запоздавшая пара. Вера Каразеева и Петухов направлялись прямиком к свободным местам. На ней было длинное пестрое платье из ткани, более подходящей для домашнего халата, и вульгарные позолоченные босоножки. До того, как свет погас, Вера успела смерить высокомерным взглядом премьерши скромную учителку и ее спутника — его-то за что?! А Володя не успел разглядеть, отутюжил ли Петухов свой новый костюм. Лицо Петухова опять осталось в зрительной памяти черно-белым. И глазки-пуговки — как на моментальном снимке базарного пушкаря.
