– То давно было... – И только тут Сашка сообразил, что последнюю фразу подполковник произнес на его родном, украинском, языке, и тут же переспросил: – А вы шо, розумиетэ украиньську мову?[7]
– Розумию... – улыбнулся комбат. – Я же сам родом из Гайсина, что в Винницкой области... Так что, сержант? Расскажешь нам анекдот про то, как «запеденци»[8] не любят «москалей»?
– Я-то расскажу, а кто ж поймет-то, товарищ подполковник?
– Ты расскажи, а я переведу! Чай не забыл еще родной язык!
Сашка улыбнулся и заговорил на своем родном, украинском:
– Добре... Було так!.. Якось прийходять до одного дида у глухе сэло на Карпатщыни офицеры з НКВД тай пытають в него, старого: «Диду! В тэбе рушныця е?» «Ни, хлопци, немае!», – видповэдае старый... А воны знов з новым пытанням: «А, може, пулемэт е?» – «Ни, намае в мене такого!» – «А може гармата?» – «От вже ж!.. Немае, кажу!!!» – «А пидводный човен?!» И тут дид разводэ рукы тай водповидае тым милиционэрам: «От чого немее, хлопци, того нема!»[9]
Как только подполковник закончил переводить на русский, в палатке грохнул взрыв дружного мужского смеха. Потому что здесь не было места какому-то глупому национализму – все были воинами, и все воевали за одну большую страну!.. А посмеяться... Так почему бы и нет, если над этими глупостями смеются все!..
– От же засранец! Ой, уморил! – хохотал подполковник.
– И что, такое на самом деле могло быть?! – ржал, уподобясь застоявшемуся жеребцу, Захар. – Даже подводная лодка?!!
– Лодка-то, конечно, нет! – смеялся от души вместе со всеми и сам Сашка. – Но говорили, что по Карпатам, по деревням, до сего дня у каждого что-то есть в сарае... Я даже слышал, было дело, что у одного такого деда в Закарпатской области в сарае в сене «сорокапятку» нашли! Смазанную, хоть сейчас стреляй! И ящик со снарядами!..
– Мать вашу, хохлов, за ногу! – Лис уже просто держался за живот от смеха. – Вы что ж там, до сих пор воюете?!
– А кто знает? Может, еще и остались придурки!.. – отвечал Сашка, катаясь по матам. – Все шо-то хотят, а чего, и сами толком не знают!..
– Ой уморил, бля... – Наливайко еле-еле успокоился. – Ну а еще чего сможешь рассказать, сержант? Такого фольклора нигде не услышишь! Давай, малой, трави – сегодня твой день!
– Добре, росповим... – Сашку не нужно было долго упрашивать, и он опять заговорил на родном, украинском: – Слухайтэ... Сыдять якось двое бэндэривцив у Карпатах на узберэжжи, коло Прыпяти... Сыдять соби, про шось думують... И тут одын з ных каже другому: «Васылю! Чуешь, шось там за горамы гуркотыть?» «Авже ж чую, Петрусь!», – видповэдае другый. «Так то кляти москали на нас свои литакы насылають, щоб захопыты нашу ридну Неньку Украйину!» – «Ух, гады!»... Сыдять дали... Раптом перший знов: «Васылю! Чуешь, знов шось там за горамы гуркотыть?» – «Чую, Пэтрусь!» – «Так то ти кляти москали на нас свои танкы насылають, щоб захопыты нашу ридну Неньку Украйину!» – «Ух, гады!» Знов сыдять... И раптом перший каже: «Васылю!» – «Та шо вже ще тоби вид мэнэ трэба?!» – «Чуешь, шось у воздуси засмердило?» – «Ну! Чую!!!» – «Так то я всрався... Алэ ж нэ виж жаху, а виж лютои нэнависти!..»
